Жертва (СИ)

Аэлиша зажмурилась и тоненько всхлипнула. Щекам стало мокро, а телу так холодно, словно ее голой посадили под самый

студеный дождь и ветер.

Она плакала и плакала, обреченно и зло отпихивала от себя руки Шейссаха. из последних сил мешая Богу опять дотронутся

до нее. Сейчас его прикосновения приносили такое же отвращение, как грубые домогательства Вириша и мерзкие

поглаживания Миррока.

Но куда ей было тягаться с Древнейшим? В конце-концов Бог просто прижал ее к своей груди и обвился вокруг нее так, что

пошевелиться было просто невозможно.

- Аэлиша, Аэлиша! - послышался над головой встревоженный голос Древнейшего. Он пытался до нее дозваться и, видимо,

не первый раз. - Маленькая моя, прости. Аэлиша!

Прекратив бесполезные попытки выкрутиться, она замерла. Древнейший гладил ее по волосам, пытался вытереть щеки, но

она только ниже опускала лицо.

- Прости, я не подумал! Забыл, что ты ничего не знаешь… И обидеть я не хотел! Это рефлекс, понимаешь? Знаешь что такое

рефлекс? Нет, наверное. . Прости. Смотри, больше не болит! С твоей рукой все в порядке, цветочек. Аэлиша!

Сморгнув остатки соленых капель с ресниц, она покосилась на руку. Запястье действительно не болело. И следа от удара не

наблюдалось. Аэлиша осторожно пошевелила пальцами. Работают как надо. Хорошо. Шейссах подхватил ее запястье и

осторожно поцеловал.

- Клянусь, это больше не повторится, цветочек. Моя обязанность беречь тебя. И от себя в том числе, - вздохнул Древнейший.

Она удивленно посмотрела на печальное лицо Бога. В потемневших изумрудных глазах читалось столько искренней тревоги,

что ей стало даже как-то стыдно за устроенный концерт. Похоже, ей действительно не хотели причинить боль.

- Я совсем не хотел обидеть тебя, - тихо повторил Шейссах, осторожно вытирая ее щеки, - и уж точно не собирался тебя

убивать, глупенькая моя.

- Ты назвал меня вкусной, - надулась Аэлиша.

- Ты вкусно пахнешь, цветочек. Лишь это я имел ввиду.

Аэлиша удивленно округлила глаза.

- Пахну?

- Да, - Бог плавно перевернулся, укладывая ее обратно на ткань, - очень, очень вкусно пахнешь…

На языке у Аэлиши вертелось сотня вопросов. Но Древнейший не дал их дожидаться. Мужские губы настойчиво прижимались

к ней, а его руки вновь заскользили по телу, разжигая унявшийся пожар. Здравый смысл опять оттеснил тот сладкий дурман,

который владел ей ранее. Но одних ее губ Богу было мало, проложив цепочку поцелуев от шеи и вниз, он мягко вобрал в рот

напрягшийся сосок.

- Шейссах! - ее вскрик более походил на стон.

- Шейсаллех, - зарычал мужчина, вскидывая на нее разгорающиеся глаза, - это мое имя! Запомни!

-М-м-м, - все, что смогла ответить она, когда мужчина вновь принялся терзать ее грудь. В этот момент она готова была звать

его как угодно, лишь бы он не останавливался. Полупрозрачные шаровары с нее попросту содрали, шелк не соперник

охваченному страстью Богу. Разорванная тряпочка отлетела в сторону, следом отправился тяжелый пояс. Обнаженный

мужчина навалился сверху, раздвигая своими бедрами ее ноги.

Его рука скользнула вниз, протискиваясь между их телами и стремясь туда, где она решалась прикоснуться только для того,

чтобы обмыть себя. И где сейчас клубился мучительный жар и ощущение пустоты. Ладонь накрыла лишенное всякой защиты

абсолютно гладкое местечко, и Аэлиша громко застонала, что есть силы цепляясь за напряженные плечи Древнейшего.

- Какая чувственная, - прохрипел он. Длинный палец проник внутрь, и она чуть не потеряла сознание от нахлынувших

ощущений. Бедра сами дернулись навстречу, желая повторить эту порочную ласку. И он повторил. Снова и снова, под ее

стоны и собственное, глухое шипение. Но любое его движение лишь разжигало бушующий пожар.

- Пожалуйста, пожалуйста, - умоляла Аэлиша, сама не понимая чего просит. В какой-то момент его рука исчезла и вместо

наслаждения она почувствовала резкую боль.

- А-а-а! - ее крик перехватили поцелуем. Мужчина замер, позволяя ей пережить боль, и лишь хвост беспокойно метался из

стороны в сторону, выдавая нетерпение Древнейшего.

- Шейсаллех. больно… Отпусти… - шипела она в его губы.

- Поздно, цветочек. Потерпи.

Он слегка двинулся, проталкивая свою плоть глубже. Аэлиша ощущала, как трудно растягиваются мышцы, неохотно

принимая вторженца.

- М-м-м, как в тебе хорош-ш-шо, - блаженно шипел мужчина. Девушка прикусила вспухшие губы. Ей было совсем не хорошо!

Достигнув предела, он двинулся назад, оставляя ее тело. Но не успела Аэлиша обрадоваться предстоящему облегчению, как

мужчина снова толкнулся в нее. А потом обратно назад. И снова - вперед-назад, веред-назад. С каждым новым толчком боль

становилась все тише. Исчезая, она уступала место приятному ощущению наполненности. Кажется, ей хотелось именно

этого.

Темп постепенно нарастал. Древнейший уже не щадил ее, резкими движениями проникая внутрь так глубоко, как только мог.

Громко вскрикивая, она подавалась на встречу, оплетала ногами сильные бедра и словно оголодавшая, набрасывалась на его

рот, раз за разом стремясь выиграть поединок губ и языков. И каждое ее поражение было до того сладким, что

незамедлительно хотелось пробовать еще.