Жертва тайги

Они тащились по чащобе безостановочно, пока хватало сил. Через пару часов беглецы начали поминутно спотыкаться и падать, свернули под старый огроменный ильм в два обхвата и присели на валежину. Мужики хотели посмолить, но не тут-то было. Сигареты отсырели, в единственной имеющейся в наличности Игорешиной зажигалке кремень замочило.

«Да, непростительная тупость, – желчно укорил себя Антон. – Таежник, блин, придурошный! Это ж надо так опростоволоситься, НЗ не в карман, а в рюкзак засунуть! А если плутанем, не дай бог, и в этом киселе заночевать придется? – Он поднял глаза на Ингтонку и понял, что тот тоже мысленно крыл себя матюками. – И поделом обоим, как говорится».

Они молчком поднялись и побрели дальше. Шли гуськом, друг за другом, попеременно меняясь местами, в размеренном и все еще приличном темпе. Но в какой-то момент, когда до стариковской заимки, по их прикидкам, оставались считаные километры, Антон и Игорь незаметно для себя прибавили ходу, а потом и вообще перешли на бег. Зашевелилось, заворочалось внутри какое-то смутное дурное предчувствие.

За десяток метров от полянки они резко тормознули, забились в кусты на закрайке.

Фанза выглядела совершенно безжизненной. В доме и рядом с ним стояла полная тишина. Даже дым от очага над крышей не курился.

Они долго и упорно стыли в луже. Потом Антон не выдержал:

– Какого, спрашивается, хрена мы здесь как придурки мокнем? Не может же он одновременно в двух местах присутствовать. Если бы чухонец на моторке сюда пошел, то мы с тобой обязательно услышали бы шум движка. А на берестянке он никак не мог сюда против течения раньше нас подгрести. Да и откуда мы с тобой взяли, что этот тип вообще здесь был?.. Все. Вылезаем и пошли.

Переступив порог фанзы, Антон зажмурился и отшатнулся. В лицо ударило сильным едким запахом бензина. Он прикрылся ладонью, пригнулся, проскочил внутрь и не раздумывая ударил ногой в оконный переплет – высадил раму. В фанзу моментально хлынул свежий влажный воздух. Через полминуты стало возможным вдохнуть полной грудью и осмотреться.

Ни деда, ни Одаки в фанзе не было. Ружье со стены исчезло.

Его внимание сразу же привлекла десятилитровая пластмассовая канистра, стоящая возле кана. Из ее открытой горловины и от небольшой блестящей лужицы на полу, по-видимому, и несло бензином.

– Странно, – стоя у него за спиной, сказал Ингтонка. – Если Лембит хотел дом поджечь, то почему не довел дело до конца?

– Скорее всего, сообразил в последний момент, что мы с тобой можем издалека дым заметить. Потому, наверное, пошевелил мозгами и решил не рисковать, а закончить тут после того, как с нами разделается. Вот видишь? – проговорил Антон, поднял с пола целую, не использованную спичку и протянул ее парню.

– Думаешь?.. – растерянно вертя спичку в пальцах, протянул Ингтонка, не поднимая глаз.

– Давай-ка ни о чем пока гадать не будем, – не дал ему договорить Антон. – Пойдем лучше вокруг дома пошаримся.

Они обошли вокруг фанзы, потом еще раз, забирая пошире, ничего не обнаружили, и от сердца малость отлегло. Забрезжила призрачная надежда на то, что дед с Одакой все еще живы. Чахленькая, правда, жиденькая, с большой натяжкой. Чухонец мог ведь трупы в реку скинуть. Но об этом и думать не хотелось. Душа вовсю противилась подобной черной мысли.

Они вернулись в дом. Антон закрутил канистру крышкой, прежде лежащей на кане, и вынес ее за порог.