Жертва вечерняя

14 августа 186* Вечер. — Вторник

Я опять в большом расстройстве. Я точно потеряла равновесие. Вместо того, чтобы работать, сижу и Бог знает об чем думаю. Не знаю: лень ли это, или новое сомнение в своих силах… Вот уже несколько дней, как я избегаю разговоров со Степой. Он, может быть, и замечает во мне странное настроение, но ничего не говорит. Мне противно самой. Дело у меня из рук валится. Чуть сяду за книжку, и сейчас полезут в голову глупые вопросы: "Зачем ты это делаешь? брось ты свое развивание, ни для кого это не нужно".

Неужели я такая девчонка, такая бесхарактерная вертушка, что чуть мне кто-нибудь сказал слово, ну и кончено, перемена декорации. Нет, тут вовсе не то. А что же?

17 августа 186* Поздно. — Пятница

Из трех мужчин, с которыми меня столкнула судьба в этом году, один был совратитель, другой — примиритель, ну, а третий?

Я уже его считаю, этого третьего…

Да, мне встреча с ним даром не пройдет.

Зачем я желала знать: кто такой г. Кротков? Не все ли равно: какую кличку он носит. Ведь этак жить совсем нельзя будет, если к каждому человеку приклеивать особый ярлычок.

Кротков совсем не то, что Степа. Чем он там занимается, я не знаю. Я знаю только то, что он смотрит на жизнь вовсе не так, как выходит теперь по моему.

Да и это все не то!

Его личность, тон, фигура, глаза, волосы, губы — все говорит про сильную волю, про настоящий характер.

Он, как есть, — мужчина.

Соображу я, что выходит из некоторых его рассуждений:

Во-первых, он одобряет меня, как мать. Ему нравится мой Володя. Он находит, что его хорошо держат. По его мнению, я делаю все, что мне нужно, и не из чего больше волноваться. Во-вторых, он почти требует замужества. Видно, что для него это твердый пункт. В-третьих… довольно и того.

Ведь если он прав, все мои труды и волнения прекращаются. Я начинаю жить здоровой и цельной жизнью.

Боже мой, как бы было хорошо!

25 августа 186* На ночь. — Суббота

Прошло почти десять дней, а гостя нет. Целый день проходит у меня в молчании. Я сама на себя бешусь; но не могу развязать язык. Я просто бегаю от Степы. Как это глупо! Разве я боюсь чего-нибудь? Разве Степа имеет на меня какие-нибудь права? Он сам же просился всегда в конфиденты…

В чем же я ему стану признаваться, однако? В… не в чем!

Как мне тоскливо в этом Ораниенбауме. Поскорее бы лето кончилось!

О заграничной поездке я все еще мечтаю, но как-то по-другому.

27 августа 186* 12 часов. — Понедельник

Я просто безумная! Куда я иду и что делаю?

Узнала я от Степы, что г. Кротков остается в Петербурге еще месяца два, три, и сейчас же отправилась я в город искать квартиру.

Что ж это такое?

Сколько вопросов я ни ставь в моей тетрадке, они ничего не помогут.

Моей судьбе выходило все откуда-то, сверху… Вот и теперь тоже… Толкает меня что-то… Я не имею силы остановиться.

Этот человек ходит теперь по Петербургу, курит свои сигары, читает книжки и столько же думает обо мне, как о китайском императоре. Был он два, три раза на даче у знакомого, увидал там барыню, нашел ее очень нелепой, поговорил с ней на скамейке в саду, объявил, что весьма уважает брак вообще, и контору какого-то г. Фуа в особенности, а с этой барыней теперь делается что-то до того чудное, что еще день, другой — и она побежит отыскивать его, если он не догадается явиться на дачу.

28 августа 186* Ночь. — Вторник

Протянулись новые двадцать четыре часа. Его все-таки нет. Не смеет же этот человек скрыться! Зачем он приходил, после того?

Для меня ясно теперь: он сказал мне настоящее слово… Он сам тот, который…

29 августа 186* После обеда. — Среда

— Что же наша поездка? — спрашивает меня сейчас Степа. — Тебе приелся Ораниенбаум…

— Да, приелся, — отвечаю я сквозь зубы. Степа понимает что-то.

— Маша, ты опять страдаешь, — начал было он.

— Не нужно объяснений, — крикнула я и ушла от него.

Если он догадывается, противный наперсник, что ж он не позовет сюда гостя?!

Я задохнусь в этом Ораниенбауме.

31 августа 186* Вечер. — Пятница

Я встретила его с большим спокойствием, в гостиной. Он сам явился.

Разговор тянулся, тянулся. Я была страшно глупа. Хваленая моя точность выражений куда-то улетела. Слова не могла сказать, не поправившись. Но он не обратил на это, конечно, никакого внимания.

Я узнала из разговора, что он останется здесь до ноября, а может быть, и до нового года.

Я не смела больше экзаменовать его, да и не хотела. Мне довольно того, что я вижу и слушаю. Самые простые слова, самые обыкновенные мысли выходят у него так, да не так. Но вот что я увидала еще яснее, чем в тот раз: он не закидывает тебя мудреными словами; но расстояние между им и женщиной неизмеримо больше, чем, например, между мной и Степой… Ведь это убийственное сознание! Он опять ласкал Володю. Мальчик очень его полюбил. Своими ласками он как бы показывает мне опять, что довольно одной любви для ребенка.