Жертва Ведьмака

Мы почти достигли выхода, когда из стены позади нас выскочил еще один шар и быстро поплыл в нашу сторону.

Я оглянулся. Теперь их было уже шесть, и они нас догоняли.

Мы достигли узкого прохода, и тут Аркрайт остановился.

— Вы идите! — крикнул он нам и вскинул свой посох. — Я задержу их на столько, на сколько смогу.

— Тогда я остаюсь с тобой! — воскликнул Ведьмак.

— Смысла нет, — раздраженно кинул тому Аркрайт. — Отведи детей в безопасное место и будь добр, сохрани им жизни. Они важны, и ты это знаешь.

Ведьмак колебался, но потом схватил меня за плечо и толкнул к проходу. Я пытался сопротивляться, но Алиса взяла меня за руку и потащила наружу.

Ведьмак, Алиса и я пересекли туннель, вырвались из цитадели и поспешили к полуразрушенному городу так быстро, как могли. Вскоре мы обнаружили, что были не единственными, кто выжил. Группа ведьм, включая Грималкин и Маб, бежали впереди нас.

Внезапно раздался грохот за спиной, а за ним последовал сердитый крик раненого зверя, который заставил нас обернуться. Темное облако над цитаделью снова сформировалось и заполнилось огнем. Зигзаги молний ударяли в купол и башни.

Я думал о маме, находящейся внутри. Орд начал распадаться на части и исчезать во мраке и огне. Там находилась и Ордин, которая больше никогда не сможет вернуться в наш мир. И Билл Аркрайт. Что если бы он пошел с нами? Смогли бы мы выжить все вместе?

Через несколько мгновений огонь исчез, и сильный ветер стал притягивать нас к тому месту, где только что возвышалась темная крепость древней богини. Затем хлынул ледяной дождь. Я закрыл глаза, и мне показалось, что я вернулся домой. Мы долго ждали, но Аркрайт так и не показался. Стало ясно, что он точно мертв.

Мы шли к городу в тишине. Обогнув Каламбаку, мы направились к величайшему из монастырей долины Метеоров. Ведьмак считал, что мы обязательно должны посетить игумена и рассказать ему, что только что произошло.

Алиса поднималась по ступенькам бок о бок с Ведьмаком и мной. Она уже использовала все травы из своего кожаного мешочка, чтобы сделать мазь от ожогов, которая сразу же сняла мою боль, но Джон Грегори неодобрительно покачал головой. Он ей не доверял.

Мы вошли в пустую комнату игумена, который сидел на полу с серым лицом и читал молитвы. Мы терпеливо ждали, когда он закончит, а я вспомнил свой последний визит, когда мама была еще жива. Наконец, он поднял голову и улыбнулся.

— Вы это сделали, — сказал он. — Предполагаю, вас бы здесь не было, если бы все закончилось поражением. Я вам очень благодарен.

— Мама умерла, чтобы обеспечить нашу победу! — сказал я, не задумываясь о своих словах.

Священник измученно улыбнулся. — Если тебе станет легче, то твоя мама была счастлива отдать свою жизнь за избавление мира от нашего врага. В прошлом году мы не раз беседовали по этой теме, и она призналась, что погибнет. Что для достижения великой цели нужна жертва. Она рассказывала тебе об этом, Томас?

Я покачал головой. Старый священник знал о маме больше, чем я, и обида во мне росла. Мама знала, что умрет, но сказала об этом лишь в последний момент! Я глубоко вздохнул. Я знал, о чем сейчас должен спросить.

— Орд разрушен и вернулся во тьму. Где теперь мама и остальные, кто был внутри? Они застряли там навсегда?

Игумен долго не хотел отвечать, и я понял, что он пытается правильно подобрать слова. Без сомнений, ответ его не будет утешительным.

— Я верю в милость Божью, Томас. Без нее мы все обречены, потому что у каждого из нас есть недостатки. Мы будем молиться за них. Это все, что мы можем сделать.

Я подавил рыдание. Мне хотелось уйти, чтобы остаться одному и все тщательно обдумать, но я остался и слушал, как Ведьмак рассказывает о том, что произошло в цитадели.

После этого мы ушли, слушая, как купол католикона наполняется молитвами монахов. Я пытался поверить в то, что с мамой и остальными все в порядке, но не смог. Я думал, смогла ли мама обратиться к свету, или все ее прошлые преступления помешали этому? Она так старалась загладить вину, что мысль о вечности во тьме была невыносимой. Несправедливо. Мир жесток и ужасен. А я скоро снова столкнусь с Дьяволом, но теперь я один. Больше мама мне не поможет.

На следующий день я подробно рассказал Ведьмаку и остальным о случившемся. Скоро мы вновь отправимся к побережью, но сейчас мы отдыхали, пытаясь восстановить потраченные силы для долгого путешествия домой. Ведьмак отвел меня в сторону — подальше от Алисы, — и мы сели возле расщепленного молнией дерева, чтобы поговорить с глазу на глаз.

Я стал рассказывать Ведьмаку, как мама изменилась, переходя в свою дикую форму, прежде чем отдать жизнь за победу над Ордин. Я рассказал ему все, что видел, кроме сделки с Дьяволом — этого я никогда ему не поведую. Это то, что я должен сделать сам.

Я чувствовал, как мыслями отдаляюсь все дальше и дальше от моего хозяина. Он решил нарушить все свои принципы ради участия в борьбе против древней богини, но я сделал больше: я продал собственную душу. Вскоре она будет принадлежать тьме, и сейчас я мог думать только о том, как спасти себя.