Жертва Венеры

Он рассмеялся, и смех пощёчиной ударил Машу.

– На дуэль? Из-за вас? Полноте, сударыня, что за странные фантазии! Я мог бы отдать жизнь за женщину, которую люблю, но сиротить сына ради безнравной вертопрашки – увольте! Можете не опасаться за вашего избранника.

И, развернувшись, он пошёл прочь, почти не хромая.

***

Вино горчило. Но Митя налил себе ещё. Он не смотрел на человека, сидящего напротив – пристально вглядывался в глубину бокала, и густая маслянистая жидкость, темно-рубиновая на цвет, отчего-то казалась кроваво-красной.

– Ваше здоровье! – Князь слегка коснулся его бокала своим. Мелодичный нежный звон резко ударил по ушам, Митя сморщился и залпом опрокинул вино.

– Что-то вы приуныли, мой друг?

– Я подлец!

Князь поморщился:

– Оставьте! Не нужно театра, – но, бросив на Митю быстрый взгляд, добавил мягко: – Вы поступили правильно. Я обещал и обещаю, что ваша сестра будет счастлива.

Губы предательски подрагивали, и Митя закрыл лицо руками:

– Хотел бы я быть в этом уверен…

– Я богат, она ни в чём не будет знать нужды.

– Но она любит не вас! – Митя в первый раз за вечер взглянул ему в глаза.

По лицу Порецкого скользнуло облачко – не то грусть, не то досада. Скользнуло и через миг исчезло.

– Она его забудет. И очень быстро, вот увидите. – Голос князя звучал спокойно и уверенно. – Сестры ваши, как я обещал, получат небольшое приданое…

– А это как будет угодно вашему сиятельству. – Митя усмехнулся, чувствуя, как наливается свинцом язык. – По мне, так это точно лишнее. Им в монастыре самое место.

– Вот. – Порецкий положил перед Митей бумагу. – Завтра подойдёте в канцелярию Преображенского полка, мой приятель оформит ваш перевод. И это… – Он протянул кошель.

– Оставьте себе! – Митя резко поднялся, его повело в сторону и пришлось ухватиться обеими руками за стол. – Ведь это вам я, похоже, проиграл…

Он шагнул к двери, но пройдя пару шагов обернулся:

– А Фёдор? Как же он? Он же вас другом почитал?

Ему показалось, что в глубине глаз князя на миг мелькнула тоска.

– Фёдором пришлось пожертвовать. Французы говорят: на войне и в любви хороши любые средства. – Он улыбнулся краешками губ. – Вы забыли ваши бумаги.

– Я передумал! Остаюсь служить в Московском полку, – через плечо бросил Митя и, пошатываясь, вышел.

Андрей Львович Порецкий задумчиво проводил его взглядом и налил себе ещё вина.