Жертва всесожжения

– Надо туда спуститься и отправить его в больницу, – сказал Врен. И повернулся, собираясь идти в дом.

Фултон удержал его за локоть.

– Вы можете сказать, жив вампир или мертв? – спросил он меня.

– Думаю, что могу.

– Думаете?

– Никогда не слышала, чтобы вампир выжил после огня. Так что – да, я думаю, что могу. Врать не хочу. Стараюсь в важных вопросах этого не делать.

Он дважды резко кивнул, будто составив обо мне мнение.

– Поджигатель полил бензином весь пол, но которому мы сейчас пойдем, а когда мы спустимся, этот пол будет над нами.

– И что?

– Он почти наверняка не выдержит, миз Блейк. Для своих людей я объявлю эту работу строго добровольной.

Я глянула в его серьезное лицо.

– Насколько вероятно обрушение пола и когда оно произойдет?

– Этого никак не узнать. Откровенно говоря, я удивлен, что пол еще не рухнул.

– Это дом для новообращенных Церкви Вечной Жизни. Здесь потолок подвала бетонный, усиленный стальными балками.

– Это объясняет, почему он не провалился, – сказал Фултон.

– Значит, нам это не грозит? – спросила я.

Он поглядел на меня и покачал головой:

– Жар мог ослабить бетон и даже проплавить стальные балки.

– И он все равно может рухнуть? – уточнила я.

– Прямо на нас.

Лучше не придумаешь.

– Ладно, давайте работать.

Фултон поймал меня за локоть и стиснул чуть сильнее, чем надо. Я поглядела на него, но он не смутился и меня не выпустил.

– Вы понимаете, что мы там можем оказаться похороненными заживо или раздавленными или даже утонуть, если воды хватит?

– Отпустите мою руку, капитан Фултон.

Голос у меня был ровный, спокойный, без злобы. Очко в мою пользу.

Фултон выпустил мою руку и отступил. Глаза у него стали слегка дикие, он был встревожен.

– Я просто хочу, чтобы вы понимали, что может случиться.

– Она понимает, – сказал Дольф.

Мне пришла в голову мысль.

– Капитан Фултон, какие чувства вы испытываете, посылая ваших людей на возможную смерть ради спасения шайки вампиров?

Что-то мелькнуло в его темных глазах.

– Закон говорит, что они люди. Людей в беде или в западне не оставляют.

– Но? – подсказала я.

– Но мои люди мне дороже, чем этот штабель трупов.

– Еще недавно я бы принесла приправы для этого жаркого.

– И что заставило вас переменить отношение? – спросил Фултон.

– Слишком много мне попадалось людей, чудовищнее любых чудовищ. Не столь страшных, но столь же злых.

– Работа в полиции подрывает веру в людей, – сказала детектив Тамми. Они с Ларри добрались наконец до нас. Ему долго пришлось тащиться. Слава Богу, он слишком сильно ранен, чтобы рваться в подвал. И хорошо.

– Я иду, потому что это моя работа, хоть я ей и не рад, – заключил Фултон.

– Отлично, но если нас завалит, то хорошо бы откопать нас до темноты, потому что мы окажемся в подвале, полном свежих вампиров без наставника, который мог бы унять их голод.

Глаза Фултона расширились так, что белки показались над радужками. Я бы поставила приличную сумму за то, что ему уже случалось когда-то иметь дело с клыкастыми. Шрамов на шее у него не было, но это ничего не доказывало. Вампиры не всегда кидаются на шею, что бы ни показывали в кино. Кровь приливает к коже во множестве других мест.

Я слегка тронула его за руку. Мышцы его были похожи на перетянутую струну.

– Кого вы потеряли?

– Что? – Кажется, он не сразу сумел сосредоточить на мне свой взгляд.

– Кого у вас забрали вампиры?

Он уставился на меня пристальным взглядом темных глаз, Страшные картины, которые он только что представлял себе, отступили. Выражение лица стало почти нормальным, и он ответил:

– Жену и дочь.

Я ждала, что он что-нибудь добавит, но его жуткое молчание, точно глубокое озеро, было наполнено ужасом этих коротких слов. Жена и дочь. Обе погибли. Нет – убиты вампирами.

– И теперь вам надо лезть в темноту и спасать каких-то кровососов, рискуя собой и своими людьми. Действительно, мерзко.

Он шумно втянул ноздрями воздух и медленно выдохнул. Я видела, как он берет себя в руки, восстанавливая по частицам внутреннюю защиту.

– Когда я узнал, что там внутри, я хотел дать этому дому сгореть.

– Но не дали, – тихо сказала я. – Вы делали свою работу.

– Она еще не доделана, – произнес он еще тише.

– Жизнь – сволочная штука, – заметила я с чувством.

– И кончается смертью, – закончил за меня Ларри.

Я обернулась к нему, хмурясь, но трудно было спорить. Сегодня Ларри был прав.

42

Дважды укушенная, как поэтично назвал это Дольф, оказалась маленькой женщиной лет за тридцать. Темно-каштановые волосы были собраны сзади в строгий пучок, гордо обнажая шею и вампирские укусы. Вампироманы – психи, которые любят сеансы секса с вампирами и прячут следы клыков, показывая их только на собственных тусовках. А люди, принадлежащие к Церкви Вечной Жизни, выставляют укусы напоказ. Волосы не длиннее, чем надо, или короткие рукава, если след на локте. Они этими укусами гордятся, считая их знаками спасения.