Жертва всесожжения

– Я не хочу этого поста и недостаточно силен, чтобы его сохранить.

– Если ты недостаточно силен, как ты убил Оливера? Это была ужасающая сила природы. – Странник подошел к нам, Балтазар следом. – Как ты его убил?

На этот раз Жан-Клод не попятился. Рука его напряглась на моей, но он не двинулся с места.

– Он согласился не призывать против меня землю. Вампир и его слуга кружили вокруг нас акулами. Один направо, другой налево, так что трудно было не выпускать из виду обоих.

– И зачем бы ему ограничивать свои силы?

– Он озверел. Странник. Оливер желал вернуть дни, когда вампиры были вне закона. Землетрясение могло бы разрушить город, но вину за него не возложили бы на вампира. Он же хотел завладеть моими вампирами и устроить кровавую баню, которая вновь бы открыла охоту за нами. Оливер боялся, что мы в конце концов уничтожим всех людей, а тем самым и себя. Он считал, что мы слишком опасны, чтобы давать нам права и свободу.

– Мы получили твой доклад, – сказал Странник, остановившись возле меня. Балтазар встал с другой стороны, рядом с Жан-Клодом. Как зеркальные отражения. Я не знала, то ли это вампир управляет своим слугой, то ли это движение отработано веками тренировок. – Я знаю, что думал Оливер.

Я придвинулась к Жан-Клоду.

– Он только вампиров умеет захватывать или людей тоже?

– Тебе не грозит его вторжение, mа petite.

– И отлично, – сказала я.

Глядя на вампира, я сама испугалась, как быстро я начала думать о нем как о Страннике, а не Вилли.

– А почему же вы сами не остановили Оливера? – спросила я.

Странник придвигался ко мне все ближе, чуть не касаясь.

– Он был членом совета. Члены совета не могут драться между собой. А Оливера могла остановить только истинная смерть.

– И вы пустили его сюда, зная, что он задумал.

– Мы знали, что он покинул страну, но не знали, куда направился или что планирует.

Странник поднял руку к моему лицу. Балтазар повторил этот жест, подняв руку к Жан-Клоду. Маленькая ладошка Вилли висела у меня перед лицом.

– Вы его объявили вне закона, – сказал Жан-Клод. – Любой вампир, который его найдет, мог его убить, не нарушая наших законов. Собственно, это и значит – «вне закона».

Странник едва заметно коснулся моего лица – легчайшее, пробующее прикосновение.

– И ты думал, что мы к тебе не явимся, потому что ты избавил нас от хлопот самим за ним охотиться.

– Oui.

Балтазар перестал гладить лицо Жан-Клода и встал возле своего Мастера. Рука коротышки скользила по моему лицу. Балтазар казался озадаченным, удивленным. Что-то здесь происходило, и я не понимала что.

Странник взял меня за подбородок и повернул лицом к себе. Рука его скользнула вниз по челюсти, мне за шею, в волосы на затылке.

Я высвободилась.

– Я думала, ты не любишь девушек.

– Не люблю. – Он стоял, уставясь на меня. – У тебя интересная сила.

Его рука метнулась слишком быстро, чтобы я среагировала. Я даже ее не видела. Он ухватил меня за волосы, и его глаза – глаза Вилли – встретились с моими. На этот раз я успела закрыться, подготовиться, но все равно у меня сердце ушло в пятки. Я ждала, что снова меня потянет в себя эта холодная чернота. Но ничего не случилось. Мы стояли в дюймах друг от друга, и это были просто глаза как глаза. Я чувствовала, как его сила пульсирует вниз по его руке, но этого было мало.

Он взял мое лицо в ладони, будто хотел поцеловать. Мы находились так близко друг от друга, что следующие его слова прозвучали интимно, хотя таковыми не были.

– Я мог бы подчинить тебя своему взгляду, Анита, но это была бы трата силы, о которой мне, возможно, пришлось бы пожалеть еще до рассвета. Ты дважды в эту ночь ранила Лив. Я ее лечу, но это тоже требует силы.

Он отступил от меня, обхватив себя руками, будто коснувшись меня, получил больше, чем простое ощущение кожи. Тремя скользящими шагами он оказался лицом к лицу с Жан-Клодом.

– Ее сила пьянит. Как будто можно обернуть ее вокруг своей холодной кожи и согреть сердце на всю вечность.

Жан-Клод испустил медленный вздох:

– Она – мой слуга.

– Разумеется, – согласился Странник. – Сто лет назад я мог войти в тебя, не касаясь твоей гладкой кожи. Сейчас не могу. Это она дала тебе такую силу?

Он потянулся к лицу Жан-Клода, как только что к моему. Я потянула Жан-Клода назад и встала между ними.

– Он мой, и делиться я не буду.

Жан-Клод обнял меня за плечи.

– Если ты оставишь нас в покое, я позволю Балтазару и любому, кого ты укажешь, меня использовать, но я не стану твоей лошадью добровольно, Странник.

Карие глаза Вилли сверлили Жан-Клода взглядом. В этих знакомых глазах светилась проницательность, пугающая сила.

– Я – член совета. А ты – нет. У тебя здесь нет выбора.

– Ты хочешь сказать, что, если он займет кресло в совете, ты не сможешь его тронуть? – спросила я.

– Если у него хватит сил удержать это кресло, то я не буду способен войти в его красивое тело, даже если прижмусь к нему губами.