Жертвенная звезда

– Знаете, – сказал Макки, – когда вы спасли меня в последний момент перед тем, как паленки едва меня не зарубил, помните? Сразу после этого вы сказали, что вступили в контакт с Фэнни Мэй и, кроме того, упомянули еще одну странную вещь.

– Да? – удивленно спросил Тулук. Выставив малую мандибулу, он принялся подкручивать винт настройки под светящимся кольцом.

– Вы сказали о том, что нечто находится там, «где вы жили». Вы помните?

– Я никогда этого не забуду, – Тулук всем своим трубчатым телом склонился над светящимся кольцом и оглянулся назад, не переставая водить пультом перед кольцом.

– Где это было? – спросил Макки.

– Что было где?

– Где вы жили!

– Ах, это! Для описания этого не существует слов.

– Но вы постарайтесь.

Тулук выпрямился и посмотрел на Макки:

– Это как если бы я был пылинкой в огромном море… и ощущал тепло и дружелюбие доброго великана.

– Этот великан – калебан?

– Конечно.

– Я тогда подумал именно об этом.

– Я не могу отвечать за погрешности в работе моего инструмента, – сказал Тулук. – Но мне думается, что настроить его лучше я уже не смогу. Стены здесь испускают какие-то странные лучи. Если бы в моем распоряжении было несколько дней, если бы были глушители и экран, я смог бы лучше настроить аппаратуру. Но у меня нет времени, и я не могу ручаться за точность.

– Но вы сможете сделать спектроскопический анализ?

– О да.

– Тогда, наверное, мы успеем, – произнес Макки.

– Успеем что?

– Успеем до попадания узла соединения в верную точку пространства.

– А-а-а, вы имеете в виду бичевание и зеленые искры?

– Да, именно это я и имею в виду.

– А вы не могли бы сделать это сами… бичевать калебана… но не сильно?

– Фэнни Мэй говорит, что это не сработает. Это должно быть сделано со злобой и с насилием… с намерением породить интенсивную противоположность любви… В противном случае это не сработает.

– О, как это странно. Знаете, Макки, дайте мне, пожалуй, воды, все-таки здесь очень жарко.

* * *

Каждый разговор – это уникальная джазовая композиция. Некоторые более приятны для слуха, некоторые менее, но не это является мерилом их важности.

(Комментарий лаклака)

Раздался резкий звук – такой звук издает пробка, вылетающая из бутылки игристого вина. Давление воздуха в сфере немного упало, и Макки овладело состояние, близкое к панике. Он представил, что Эбниз каким-то образом удастся открыть люк в пустоту космического пространства, которое высосет из сферы весь воздух. Физики, правда, утверждали, что это невозможно, что поток газа, задержанный регулирующим барьером люка перескока, сожмется и заблокирует отверстие. Макки подозревал, что физики притворяются, будто знают все о феномене S-глаза.

Задумавшись, он сначала не заметил появление портала. Его плоскость располагалась горизонтально, непосредственно над ложкой калебана.

Из отверстия стремительно выдвинулась рука паленки с бичом и нанесла удар туда, где угадывалось неприсутствие калебана. Посыпались зеленые искры.

Тулук, склонившийся над своими приборами, взволнованно воскликнул что-то неразборчивое.

Рука паленки метнулась назад и застыла на месте.

– Еще! Еще!

Голос, раздавшийся снаружи, несомненно, принадлежал Чео.

Паленки нанес следующий удар, потом еще один.

Макки поднял лучемет, одновременно следя за Тулуком и бичом. Получил ли Тулук все необходимые данные? Неизвестно, сколько еще ударов сможет выдержать калебан.

Бич снова ударил. Взметнулись и упали зеленые искры.

– Тулук, данных достаточно? – крикнул Макки.

Рука с бичом скрылась в люке.

В помещении воцарилась странная тишина.

– Тулук? – прошипел Макки.

– Думаю, я получил все, что нужно, – сказал Тулук. – Запись качественная. Правда, я не поручусь за сравнение и идентификацию.

В этот момент Макки понял, что тишина в сфере обманчива. Стук и вибрация инструментов Тулука служили фоном для голосов, доносившихся из-за люка перескока.

– Эбниз? – окликнул Макки.

Отверстие раскрылось на три четверти, и в нем появилось лицо Эбниз. Левый висок и щеку пересекал багровый кровоподтек. Серебристая петля сжимала горло женщины, а конец петли держала сильная рука пан-спекки.

Макки видел, что Эбниз борется с яростью, от которой, казалось, вот-вот готовы были лопнуть жилы. Лицо ее то бледнело, то наливалось кровью. Губы были сжаты в узкую полоску. Из каждой поры сочилась жажда насилия.

Она заметила Макки.

– Ты видишь, что ты наделал? – закричала она.

Макки в изумлении отпрянул от стены и приблизился к люку перескока.

– Что я сделал? Похоже, что это сделал Чео!

– Это твоя вина!

– О, как я, оказывается, умен!

– Я старалась быть благоразумной, – прохрипела она. – Я пыталась помочь тебе, спасти тебя. Но нет! Ты обошелся со мной, как с преступницей. Это твоя благодарность.

Она провела рукой по ошейнику, сдавившему ее горло.

– ЧТО Я СДЕЛАЛА, ЧТОБЫ ЗАСЛУЖИТЬ ЭТО?

– Чео! – окликнул Макки пан-спекки. – Что она сделала?

Откуда-то сзади раздался голос Чео:

– Скажи ему, Млисс.