Жертвоприношение

– Тише, Дженкин, – сделал ему замечание Биллингс. После чего совершенно спокойно отпустил Миллера и поднял вверх руки, как и прежде. – Проблема в том, – его хриплый голос понизился до заговорщического шепота, – проблема в том, что они предложили мне нечто очень особенное в обмен на мои услуги. Если я предоставлю им столько детей, сколько необходимо для их великого Обновления, они сделают меня одним из них. И я тоже обрету власть над миром. И не только над миром, но и над временем и пространством! Я буду существовать вечно, что непосильно человеческому пониманию. Я постигну все мыслимое и немыслимое. Смогу пересекать границы бесконечности. Лишь один человек может присоединиться к ним – лишь один! У моего отца, конечно, был соблазн, но он не позволил бы им забрать детей! Только один человек во всем мире может дать им необходимые знания, чтобы завоевать власть над всеми остальными людьми. По крайней мере, в течение тех нескольких жалких лет, которые осталось жить вам, людям, прежде чем мы будем охотиться на вас, пожирать вас и использовать для всевозможных развлечений.

Миллер отступил от него, потирая шею, и сказал:

– Вы спятили.

Биллингс пренебрежительно махнул на него рукой, затем подошел ко мне вплотную. Настолько близко, что я почувствовал кислый запах у него изо рта.

– Вы тот человек, который мне нужен, Дэвид. Тот, кто знает о Древних. Гауляйтер, если хотите – лейтенант. Человек, который был с ведьмой. Так что, когда я стану одним из Древних, вы сможете говорить от моего имени в мире людей. Я буду Богом, а вы моим Иисусом, понимаете?

Я едва мог говорить. Я вдруг полностью осознал масштаб своей слабости и доверчивости. А еще – своей человечности.

– Вам нравится эта идея, я надеюсь? – спросил Биллингс. – Я же говорил вам, бегите. Но вы не убежали. Нет! Вы слишком любопытны. Слишком легко поддаетесь искушению. Теперь стойте, ждите и смотрите, что сейчас будет. Дженкин, сторожи их, не смей отпускать!

– Ach, merde[82], – сплюнул Бурый Дженкин. И потянул меня когтем в сторону.

Биллингс снова затянул свою песню:

– Текели-ли! Текели-ли!

Земля затряслась с такой силой, что огромные глыбы кладки стали отваливаться от стен часовни и падать на черепицу.

– Текели-ли! Текели-ли!

Даже Бурый Дженкин попятился, когда Мазуревич вскинул руку и воскликнул:

– Оно пришло! Наконец пришло! Обновление, Биллингс! Обновление!

Над головами у нас прогремел гром. Силы природы, вызванные Обновлением, были предельно разрушительны. Но это и неудивительно, принимая во внимание, что эта чудовищно растянутая Ванесса Чарльз вот-вот должна была произвести на свет особей, некогда управлявших временем и пространством.

Мазуревич, танцуя, словно какое-то жуткое забинтованное пугало, поднял нож, которым резал мясо. Он повертел им, а потом глубоко вонзил в мягкий блестящий живот Ванессы.

Глаза у Ванессы сузились от боли. Одна из жирных рук беспомощно вскинулась вверх. Но она наверняка с самого начала знала, что должна умереть. Мазуревич начал медленно тянуть нож вверх и разрезал живот, словно издевательски пародируя кесарево сечение. И вдруг тварь, вынашиваемая внутри, решила вырваться наружу.

– О, боже, – выдохнул Миллер. Вся часовня содрогнулась, и молния расколола небо пополам.

Живот у Ванессы лопнул, и из зияющей дыры высунулись извивающиеся щупальца. Серые и блестящие, как у кальмара. Их появлялось все больше и больше, пока весь живот не ожил от их шевеления.

– Сын слюны! – закричал Биллингс. – Сын слюны! Иа! Иа!

Я в ужасе уставился на лицо Ванессы. Она была по-прежнему жива и все чувствовала. Одному Богу известно, какую боль она испытывала. Но в следующее мгновение я услышал треск ребер, и огромный покрытый щупальцами зверь начал подниматься из нее, все увеличиваясь в размерах.

Глаза у Ванессы распахнулись, и из них полились лучи яркого света. Из широко растянутого рта тоже хлынул свет. И вот ее череп взорвался, и дрожащая глобула сияющей протоплазмы – нечто вроде мерцающей газообразной медузы – вытекла во мглу. За ней последовали три или четыре такие же.

– Сын семени! – закричал Биллингс.

Последовал очередной кровавый взрыв. Ванесса разлетелась на куски – на ошметки мяса и костей. И из ее останков восстала гигантская аморфная тень, несущая ауру пронзительного холода и бесконечного зла.

– Сын крови! Текели-ли! Текели-ли!

Три омерзительных детища Древних повисли в воздухе над жутким алтарем из тела Ванессы Чарльз. После многих тысяч лет заточения они, наконец, вернулись, чтобы восстановить власть над опустошенным и отравленным миром. Я не понимал, какова их природа и откуда они появились изначально. Но у меня не было ни тени сомнения, что они считали эту Землю своей, а не нашей. И, вернув ее себе, они не станут с нами церемониться.

Мазуревич вытер нож о пальто и отступил прочь, склонив голову. Но молодой мистер Биллингс приблизился к трем парящим сущностям с распростертыми объятиями, приветствуя их как богов.