Жертвоприношение

– Вот так, – прошептала она. – Ш-ш-ш…

Она мягко оттолкнула меня от себя, снова перевернув на спину. Потом стала целовать меня в губы, в грудь, в живот. А затем взяла в рот мой пенис и принялась энергично и целеустремленно сосать его. Я видел на фоне окна силуэт ее головы, ритмично двигающейся вверх-вниз. Видел очертания губ, сомкнувшихся вокруг моего члена.

На мгновение она замешкалась, и я почувствовал прикосновение ее острых зубов. Это мгновение затянулось, давление зубов стало сильнее, и у меня мелькнула безумная мысль, что она хочет откусить мне головку.

– Лиз, – заговорил я с нарастающей паникой в голосе.

Но потом услышал ее смех – приглушенный, потому что рот был занят, и она продолжила ласкать мой член языком и губами. Я почувствовал, как мышцы непроизвольно напряглись, и кончил. Все это время Лиз не вынимала мой член изо рта, тайком глотая семя. Закончив, села и поцеловала меня. Губы у нее были сухими.

– Может, как-нибудь в другой раз, – прошептала она, наклонившись ко мне. – И уж точно в другом месте.

Мы лежали, касаясь руками, почти в полной темноте. Лиз быстро уснула, и я ощущал ее дыхание на своем обнаженном плече. Меня охватила пустота, тоска и одиночество, словно весь мир отвернулся прочь. Словно все вокруг знали тайну, которой не хотели со мной делиться. Я слышал раздраженный шепот моря и возню птиц в сточных желобах. Я подумал о фотографии Фортифут-хауса, висевшей внизу в коридоре, и прочитал небольшую молитву, чтобы молодой мистер Биллингс не смог подойти ближе.

Я решил, что неплохо будет утром спуститься в кафе на пляже и снова поговорить с Дорис Кембл. Возможно, она расскажет мне о Биллингсе что-нибудь еще и объяснит его беспокойные перемещения по саду. Тревога, исходившая от Фортифут-хауса, казалось, настолько пропитала обитателей Бончерча, что стала частью их повседневной жизни, поэтому Дорис вполне могла забыть рассказать мне что-то важное.

Примерно в два часа ночи я открыл глаза и увидел взошедшую луну. Комната была залита зыбким серебристым светом. Лиз по-прежнему спала, прижавшись к моему плечу. Одеяло соскользнуло, и в лунном свете ее обнаженная спина и округлые ягодицы образовали извилистый эротический ландшафт, напоминавший дюны пустыни Нефуд. Я прислушался, но в доме было необычно тихо. Ни царапанья, ни шуршания. Ни скрипа половиц. Возможно, дом принял Гарри Мартина в качестве жертвы, и его голод был временно утолен. Сейчас, посреди ночи, я был готов поверить во что угодно.

Из-за страшной усталости мне очень хотелось спать. Я пытался придумать способ, как вернуть деньги агентам по недвижимости, чтобы можно было покинуть Фортифут-хаус, не обременяя себя долгами. Пытался придумать способ, как купить новую машину. Быть может, мне удастся занять деньги у моей бабушки. Проблема в том, что ей 88 лет, и она почти ничего не видит, а поверенный охраняет ее активы лучше любого сторожевого пса. Продать мне уже больше нечего.

Я пытался не думать о маленьких карликах, сновавших туда-сюда.

Предположение Лиз, что в доме прячутся бродяги, звучало маловероятно, и все же над ним стоило подумать. Со слов сержанта Миллера, в пустом пространстве под крышей никого не было. Но прямо под ним находился небольшой изолированный угол. Прямо рядом с этой спальней – угол, где когда-то было окно, выходившее на запад, прямо на сад и земляничные грядки.

Угол, способный вместить трех-четырех человек, может, даже больше. Но туда не было никакого видимого доступа – ни отсюда, из спальни, ни из пространства под крышей (насколько я смог увидеть). Ни снаружи.

Я рассматривал необычные, совершенно не симметричные углы потолка, образовавшиеся после перекрытия части комнаты. Стены на северной стороне казались скошенными сильнее, чем на южной. А соединявшая их западная – то самое перекрытие – проходила по такой очевидной и раздражающей диагонали, что трудно было поверить, что это сделано не специально. Стены были настолько неправильными, что случайно сконструировать их не могли. Это делалось с определенной целью. И возможно, с этой же целью конструкция крыши возводилась с нарушением всех законов перспективы. Случается, что дома бывают плохо спроектированы, но не настолько.

Я продолжал разглядывать углы, когда до меня дошло, что наклон выбран не случайно. Трудно описать это ощущение, но мне показалось, будто я гляжу не только на потолок, но и сквозь него. Будто вижу его внутреннюю и внешнюю сторону одновременно. Я протер глаза, но, когда снова открыл их, впечатление лишь усилилось. У меня было четкое ощущение, что я смотрю сквозь потолок и вижу весь изолированный закуток.

В этот момент в воздухе появилась какая-то размытая фигура. Она чуть сгибалась в сторону, слегка мерцала, как отражение черно-белого телевизора в окне, и находилась в юго-западном углу комнаты, где наклон был заметен сильнее всего. И чуть ближе к потолку, чем к полу. На несколько минут она зависла прямо над моей кроватью. Я в ужасе гадал, что она будет делать дальше.