Жертвоприношение любви

Он ставит локти на стол, рядом с бокалом с зеленым напитком из кокоса, и улыбается ангельской улыбкой. Солнце светит через большие стеклянные окна позади него, и он выглядит так, что его хочется съесть.

— Иди сюда, — мурлычет он.

Ох, этот мужчина может очаровать даже птиц на деревьях.

— Нет, — отвечаю я одними губами.

— Ты серьезно собираешься ослушаться меня, миссис Баррингтон?

Я киваю.

Непонятный смешок вырывается из его рта Он приподнимает брови.

— Ты уверена? — спрашивает он.

Я кошусь на дверь, которая находится от меня в десяти шагах, а он по крайней мере в тридцати. И он сидит. У меня наверняка есть шанс. Поэтому нахально ухмыляясь ему в ответ, я несусь к двери.

Я бегу, словно от рогатого черта в аду, который несется за мной. Тяжело дыша и смеясь, я хватаюсь за дверную ручку. Железные сильные объятья хватают меня сзади, все еще продолжая смеяться и задыхаясь так же, как и я, прижимая к большой мужской груди. Я поднимаю свой взгляд вверх и сталкиваюсь с его. В его глазах искрятся смешинки и озорство, они потрясающие. Приятное озорство. И порочное, порочная искра страсти. Его запах словно сладкая легкая дымка окутывает меня. Горячие пальцы поглаживают мой затылок, другая рука приподнимает мою юбку.

— Не смей, — предупреждаю я, затаив дыхание, мой голос, словно шепот, на самом деле не способен убедить никого.

— Ни одна женщина не должна встречаться со своей свекровью без облизывания.

У меня вырывается непроизвольный стон.

— Нет, — я стараются вывернуться из его объятий.

— Да, ты почувствуешь себя намного лучше.

Я перестаю извиваться.

— Это плохая идея. Ты помнешь все мое платье, — ругаюсь я, уже ужасно желаю ощутить его язык на своей киске.

Он смеется глубоко, и от него исходит запах кокоса.

— Это самая лучшая идея, которая возникла у меня за целый год. Никто никогда не узнает, — мурлычет он, обволакивая словно шелком.

Моя юбка продолжает пониматься. Черт с ним. Он все равно не отступит. Я знаю его. Я понимаю его пристрастие. Я чувствую, как его кровь ускоряется по венам... и моя тоже.

— Я не могу позволить несчастной киске дрожать в холодном люксе с кондиционером, работающим на полную катушку. Бедняжка, совсем одна, и едва прикрытая одеждой.

Я улыбаюсь и прислоняюсь спиной к двери.

— Отличная работа, Баррингтон, буксовать меня, упирающуюся руками и ногами, именно тогда, куда я не хочу пойти.

Его блуждающие руки уже находятся на внутренней стороне ног. Теплая ладонь ложится на мою обнаженную кожу. Он опускается передо мной на колени, и ныряет под мою собранную юбку. Я откидываю голову назад и смеюсь, но не долго. Оттянув трусики в сторону, открыв мою киску пальцами, я чувствую, как его теплый рот погружается в нее, посасывая и лаская, словно я превратилась в устрицу, которую хотят высосать.

О, да.

Видите? Я же сказала, что не смогу долго смеяться.

Удивительное тепло превращается в сильный жар между моих ног. Я закрываю глаза и желаю, чтобы это никогда не прекращалось, никогда не исчезало мерцающее магическое действие. Он не филонит, и я быстро поднимаюсь на гребень оргазма.

Блэйк слизывает соки, прикрывает трусиками мою киску, и поднимается во весь рост, губы мокрые и улыбающиеся. Замечательно разгоряченный и светящийся, я томно вздыхаю, и смотрю на него затуманенным взором с растянутой улыбкой на лице.

— Вот сейчас девушку можно отправить на встречу к свекрови.

— Блейк?

— Что?

— Что, если она меня не полюбит?

Он беспечно пожимает плечами.

— И что с того? В конце концов, ты не жената на ней.

— Я не нравлюсь ей, правда?

— А зачем тебе ей нравиться?

— Я не знаю. Просто подумала, что это приятно. Никто не захочет, чтобы свекровь возненавидела тебя.

— Ну, дорогая, вспомни, что я говорил тебе. Чем меньше ты будешь пытаться задобрить ее, тем больше у тебя будет шансов быть ее «любимой».

— Ты думаешь, это платье делает меня похожей на муниципальную клумбу?

Он улыбается.

— Ты похожа на выигранный приз — перемешанные пакеты семян, цветущие летом.

— Это комплимент?

— Конечно, — отвечает он, открыв дверь и осторожно подталкивая меня в коридор.

9.

Я стучу в дверь ее номера, и женщина в мужеподобном костюме расторопно и моментально открывает дверь. Она приглашает меня войти в люкс с профессиональной улыбкой и представляется, как Энн Риверс, личный ассистент Хелены. Установленная температура на кондиционере настолько низкая, что я начинаю слегка дрожать. Она проводит меня в столовую. Тайская официантка ожидает у буфета в поклоне с ладонями прижатыми друг к другу, как будто в молитве.

Я также складываю руки и слегка наклоняю голову, потом оглядываюсь на сервированный стол, который накрыт едой, словно для девятерых. На столе лежат всевозможные виды столовых приборов и всевозможные виды еды, многую из которой я даже никогда не видела. На серванте также стоит блюда, накрытые нержавеющими крышками, видно сохраняющими тепло. В испуге я прикусываю губу.