Жертвоприношение (СИ)

Ночь была отвратительной. Беспокойство поглотило меня полностью, как пасть чудовища, в детских фантазиях живущего под кроватью. Мне так хотелось услышать дыхание Паркера, ощутить его тепло, чтобы не бояться этого одиночества, но он был где-то в другой спальне и явно крепко спал, иначе и быть не могло. У Кая все в порядке с самооценкой, вернее, даже чересчур в порядке. Его выхоленное Эго не знает волнений и сомнений. Паркер вообще в себе не сомневается.

Но несмотря на раздражительность по поводу Кая, мое воображение все равно рисовало его пронзительные голубые глаза, и я продолжала беспокойно ворочаться в кровати.

Уснула я лишь под утро, да и то, потому что больше не было сил воевать с сонливостью.

Но проснувшись около десяти часов, когда солнечный свет уже вовсю бил в окно спальни, я вдруг интуитивно уловила отсутствие Кая. Так странно, связи нет, а я все равно чувствую его.

Проверив все комнаты и пронесшись по первому этажу коттеджа, я убедилась в том, что Паркер действительно ушел, но у меня возникли сомнения по поводу причины такого исчезновения. И лишь заглянув в ванную своей спальни, я нервно фыркнула, усмехнувшись, и сорвала с зеркала прилепленную к нему записку от Кая:

— «Я ненадолго, малышка. Скоро вернусь. Дождись меня, будь добра. Кстати, ты чертовски громко сопишь, я из-за тебя не выспался, а это значит, что? Верно, буду психованным. Но тебе же не привыкать, правда?», — прочла я вслух и скомкала бумагу, тут же швырнув ее в урну. — Ну и болван.

Я вздохнула, внимательно изучила свое отражение, потом поспешила привести себя в порядок, приняв душ и высушив волосы. Затем вытащила из пакета с одеждой джинсы и майку. Оделась, спустилась вниз и, войдя в гостиную, шумно выдохнула, прижав руку к груди:

— Когда ты прекратишь это делать? — сказала я, уставившись на Кая, который широко улыбался и молча смотрел на меня. — Что? Кай, что такое?

— Ничего. Ничего особенного. Я выяснил, где еретики. Можно начинать то, что я задумал. Вот только есть одна загвоздка, — он приблизился ко мне, чуть наклонился и втянул носом воздух. — М-м-м… с ума сойти, отлично пахнешь.

— Какая загвоздка? — постаралась я удержаться от шага назад и осталась стоять на месте.

— Ты.

— Я?

— Да, Кэтти, ты и есть загвоздка. Ты не можешь пойти со мной, потому что они убьют тебя, а я не смогу защищать нас двоих одновременно.

Я сморгнула затянувшую взор пелену и качнула головой, впиваясь в лицо Паркера непонимающим взглядом.

— Что ты хочешь сказать? Пойдешь один? Снова оставишь меня? — это прозвучало чуточку эмоционально, и Кай умиленно улыбнулся. — Не скалься, Паркер! Я иду с тобой и точка. Не хочу сидеть и думать, что тебя, возможно, рвут на части и сжигают на костре.

Еретик обхватил мое лицо ладонями и проговорил:

— Тебя никто не спрашивает, Кэтти. Я сказал, иду один, значит так и будет. Ты должна слушаться меня, я еще ни разу тебя подводил. Конечно если не считать случаев с твоей откровенной тупостью. В целом все было неплохо.

Я шарахнулась назад, поняв, что он настроен решительно, и потому выдала, не успев подумать о том, что говорю:

— Да, давай, Паркер! Ты только и умеешь отдавать приказы и внушать! А второй способ — твой коронный номер! Иначе бы я не спала с тобой, с таким отмороженным психопатом! Конечно! Всегда можно принудить!

Кай так неожиданно придавил меня к стене, что я на некоторое время забыла, как дышать, а он все сжимал мои плечи и тяжело дышал, пытаясь усмирить зверя, и в его жутком красновато-черном взгляде читалось явное желание впиться мне в глотку. Потому я заставила себя нерешительно поднять руки и провести дрожащими пальцами по темным венам, что зашуршали под его кожей.

— Все хорошо, Кай. Это же я. Ты еще не привык к моему упрямству? Ты прав, я не должна идти с тобой, но прошу, дай мне слово, что ты вернешься. Поклянись.

Паркера немного трясло, потому что он уставился темным взором на мою шею, туда, где пульсировала сонная артерия.

— Кай, — позвала я решительнее и повернула его лицо к себе, он едва смог оторвать бешеный взгляд от места, что сводило подобных ему с ума. Осознавать, насколько близко, совсем рядом стоит монстр и готов в любую секунду впиться в твою плоть острыми зубами — нет ничего страшнее и рискованнее. — Не надо. Успокойся. Давай просто поговорим. Я не хотела тебя обидеть и…

Он отодвинулся, облизнув пересохшие губы, и, чуть склонив голову набок, спросил:

— Что? Кэт, ты же не думаешь, что вернув человечность, я стал обременен подобными чувствами, — Паркер говорил это довольно злобно. — Единственное, что доставляет мне дискомфорт — эта чертова вина. Да, я виню себя в том, что не избавился от тебя, когда мог это сделать. Теперь расплачиваюсь.

Покачав головой, я отвернулась.

— Ты должен обещать, — напомнила я.

— Ничего я не должен! — резанул еретик. — Хочешь — жди. Я не собираюсь обещать тебе…

Я снова на свой страх и риск приблизилась к Паркеру, чем вызвала у него легкое недоумение, и ухватила его за руку, а потом сказала:

— Ты должен знать, что я не прощаю тебя за то, как ты вел себя со мной. Просто останься в живых. Дальше — как хочешь.