Жертвуя счастьем

— Я тебе этого никогда не прощу. Как ты мог связаться с подобной девицей? — грохотал герцог. — Ты сделал из себя посмешище. Отправь ее и ребенка куда-нибудь на север, в Шотландию, а еще лучше в Австралию, — мне все равно куда, лишь бы подальше отсюда. И больше никогда не говори мне о них, ты это понял?

Герцог пронзил Алекса свирепым взглядом, от которого в детстве у него душа уходила в пятки. Однако этот взгляд давно уже не имел над ним своей власти.

— Я привез их сюда. Они ждут в гостиной, — сказал Алекс так, словно ничего не случилось. — Я хочу познакомить вас с внуком. Я попрошу вас быть любезными не только с ним, но и с его матерью. Вы же понимаете, что нельзя грубо обращаться с ней в присутствии ребенка?

Алекс вспомнил, что много лет назад давал родителям похожие инструкции перед знакомством с Шарлоттой. Пусть теперь он ее не любил, но в обиду давать не хотел, в особенности в присутствии сына.

Глаза герцогини стали размером с блюдца, а лицо герцога побагровело, а затем приобрело фиолетовый оттенок. В последний раз он ударил сына, когда тому было пятнадцать лет, но казалось, сейчас он был готов снова ринуться на него с кулаками. Герцог дрожал от гнева.

— Черт возьми, как ты с нами разговариваешь?! — взревел он.

Алекс молча повернулся и вышел из комнаты.

— Уолтер, ради Бога, умоляю тебя, сядь и не устраивай сцен, — услышал он за своей спиной голос матери.

Когда Алекс вошел в гостиную, Шарлотта сразу же встала. Она выглядела хрупкой, испуганной и потерянной. На Алекса накатила волна жалости. Эти чувства были опасны для того, кто хотел похоронить свою любовь.

— Я сказал родителям, что мы помирились. Но они не поверят мне, если ты войдешь к ним с таким потерянным видом.

Шарлотта нервно рассмеялась.

— Сейчас я скорее предпочла бы предстать перед разгневанной графиней Уиндмир, чем перед твоими родителями.

Алекс взглянул на сына. Он тоже сильно нервничал, его голубые глаза смотрели с тревогой. Ему передался эмоциональный настрой матери. Это обеспокоило Алекса. Надо было что-то делать.

Наклонившись, он поцеловал Шарлотту в губы. Это убавило ее тревогу, бледные щеки Шарлотты порозовели. Ее губы были мягкими, податливыми, они разомкнулись навстречу его поцелую. Николас захихикал, и Алекс вернулся к действительности.

— Ты поцеловал маму, — сказал Николас.

Шарлотта покраснела, старательно избегая смотреть на Алекса. Румянец на щеках делал ее еще привлекательнее. Один непродолжительный поцелуй, и его сердце оттаяло…

— Верно, — с улыбкой промолвил Алекс.

Он протянул сыну руку, и тот без колебаний вцепился в нее.

— Мама, тебе нравится, когда папа целует тебя? — широко улыбаясь, спросил Николас.

Этот поцелуй снял нервное напряжение не только с Шарлотты, но и с него.

Алекс посмотрел на Шарлотту. Ее лицо стало пунцовым.

— Да, мне это очень нравится, — ответила она.

Алекс на мгновение закрыл глаза. В его душе боролись противоречивые чувства. Он боялся, что не выйдет победителем в сложном внутреннем поединке. Поцелуй был его ошибкой. Но откуда ему было знать это? Кроме того, Алекс оказался не в силах сдержаться, и это пугало его больше всего.

— Пойдемте, нас ждут, — сказал он.

Если Алекс с помощью поцелуя хотел отвлечь ее от предстоящей встречи с родителями, то ему это отчасти удалось. Огонь желания, который никогда не угасал в Шарлотте, вспыхнул с новой силой. Нужна была только искра, чтобы воспламенить ее чувства. Шарлотта не могла равнодушно смотреть на Алекса, разговаривать с ним, дотрагиваться до него.

Он постоянно дразнил, мучил ее, подпитывал своими действиями ее неразделенную любовь. Хотя, если бы Шарлотта была мудрой, она не позволила бы ему играть с ее чувствами. Но мудрость и любовь всегда не в ладах друг с другом.

Шарлотта шла на встречу с герцогом и герцогиней, как осужденный на эшафот. С каждым шагом она все больше холодела от ужаса. Алекс вел себя безупречно, как истинный джентльмен. Он распахнул перед ней дверь и пропустил вперед, держа сына за руку.

Его родители ничуть не изменились с того дня, когда Шарлотта видела их последний раз. Герцог сидел в роскошном кресле, герцогиня удобно устроилась на менее дорогой кушетке. Вся мебель в этом богато обставленном доме была шикарной.

Вид у хозяев был мрачный, недовольный. Заметив это, Шарлотта почувствовала, как у нее участилось дыхание и бешено забилось сердце.

Герцог выглядел рассерженным, его красивое лицо было искажено и покрыто красными пятнами. Он и не пытался скрыть свое состояние. Его светлые волосы с годами несколько выцвели и поблекли, но лицо оставалось все таким же моложавым и свежим, как прежде.

То же самое можно было сказать и о его супруге. Ее светлые волосы были уложены в аккуратную прическу. Однако ноздри герцогини подрагивали так, словно она ощущала в воздухе неприятный запах. Шарлотта поняла, что разговор будет трудным.