Жертвы

– О’кей, не будем заниматься пустяками. Вы пришли узнать о бедняжке Урсуле. Не моя клиентка, но тем не менее женщина очень симпатичная. Любезная, обходительная. По части манер британцы определенного класса выше нас на две головы.

– Вы представляете ее мужа…

– И все же говорю о ней приятное? Это мой пунктик. Я считаю себя арбитром, третейским судьей, а не воином, и с этой точки зрения Кори мне подходили. Время от времени у них возникали разногласия, но речь шла об их устранении, а не о том, чтобы пустить кровь. – Он моргнул. – Неудачно выразился. Ой-вей[12], ужасно. Как вы узнали обо мне?

– Миз Кори убили на автостоянке здания, где помещается офис ее адвоката.

– Феллингера? И он направил вас ко мне?

– Мы спросили, он назвал вас, мистер Коэн.

– Дайте угадаю – Грант представил дело так, что мы с ним лучшие друзья и вот-вот готовы собрать вещи и отправиться вместе в круиз.

– Он высоко ценит вас, сэр.

– Послушайте. – Коэн отклонился назад и сложил руки на пряжке ремня. – Не хочу показаться грубым, но правда в том, что я терплю Гранта, поскольку он проявлял терпимость.

– В течение пяти лет.

– Вы заблуждаетесь, лейтенант. Да, Кори инициировали развод пять лет назад и завершили его два года спустя, но самые серьезные переговоры прошли в первый год. Так что о постоянной пятилетней тяжбе речи нет.

– Вы подключались по мере необходимости.

– Занимались тем, что называется тонкой настройкой. И да, я могу принимать Гранта только небольшими дозами. Откровенно говоря, определяющим фактором было то, что Урсула – его клиент. Такая чудесная женщина… Можно спросить, как ее убили?

– Застрелили.

– Вей из мир[13]. На парковочной стоянке? Грабеж?

– Непохоже.

– Тогда что?

– Это мы и пытаемся выяснить, мистер Коэн.

– Застрелили… Ужасно. Трудно представить, что Урсулы нет. Она была такая живая, энергичная… Творческая. Да, в бизнесе именно она была креативной силой.

– Расскажите нам об этой тонкой настройке, сэр.

– В этом отношении я жестко ограничен рамками конфиденциальности. В отличие от Феллингера мой клиент жив. – Коэн покатал сигару между ладонями. Такая же привычка была и у Майло, только он курил другой сорт.

– Позвольте спросить, лейтенант. Что рассказал вам Грант о своей работе для Урсулы?

– Кори развелись, но продолжали сотрудничать на вполне дружеской основе. Время от времени у них возникали разногласия по финансовым вопросам, главным образом относительно стоимости «Уррич Лтд.».

Старик молчал.

– Вы согласны с его видением ситуации, мистер Коэн?

– Вы же не слышите моих возражений, лейтенант.

– Ситуация, должно быть, довольно странная, сэр.

– Что в ней странного?

– Бывшие супруги продолжают деловые отношения.

– Такое случается чаще, чем вы думаете, – сказал Коэн.

– С положительными последствиями?

Адвокат задержал сигару между указательными пальцами.

– Нет. Обычно нет. В идеальном мире бизнес можно разделить по справедливости, и тогда партнеры добровольно преследуют собственный интерес. Иногда у меня такое получается. Если те самые интересы независимы.

– У Кори интересы тесно переплетены. Они нужны друг другу.

Коэн улыбнулся.

– Феллингер объяснил, чем они занимаются?

– Импорт-экспорт дешевых товаров из Азии.

– Цветы Востока… Да, жалкие безделушки, цацки.

– И теперь ваш клиент получает все, от стебля до лепестков.

– Поэтично, – сказал Коэн. – Но, по правде говоря, я не уверен, что Ричард сможет вести бизнес дальше.

– Поскольку Урсула была креативной силой.

– Совершенно верно. Без нее бизнес, скорее всего, не пойдет.

– Следовательно, у вашего клиента нет мотива.

– Я его не вижу.

– Мистер Феллингер, – вступил я, – упомянул, что последний конфликт возник примерно год назад.

Коэн пожал плечами.

– Мистер Феллингер также сказал, – продолжал я, – что он не сомневался в успешном разрешении всех противоречий.

Адвокат рассмеялся.

– Не согласны? – спросил Майло.

– Я, старик, детектив. Мои пророческие силы истощились. Зачем Урсула встречалась с Грантом сегодня?

Майло улыбнулся.

– Не важно. – Коэн положил сигару в ониксовую пепельницу и, опершись ладонями на стол, неуверенно поднялся и глубоко вдохнул. – Вы, конечно, будете разговаривать с Ричардом, если уже не поговорили. Что он скажет вам, это его прерогатива, но мне больше сказать нечего.

Старик открыл дверь.

– Прекрасная, элегантная женщина… Как с этим справляются дочери?

– Они еще не знают.

– Вы их скоро проинформируете.

– Это часть нашей работы, мистер Коэн.

– Не завидую. Ричарду тоже сообщите? Потому что я предпочел бы этого не делать.

– Мы предпочли бы то же самое, сэр. Пожалуйста, не звоните ему и не говорите никому об убийстве.

– Убийство… Щелкнул пальцем – и нас уже нет. – Старик покачнулся, оперся о дверной косяк и несколько раз глубоко вдохнул. – Если это все, джентльмены, мне назначено у доктора.

* * *

В вестибюле Майло сказал:

– Защитник Урсулы поддерживает Ричарда, а защитник Ричарда восхищается Урсулой. В следующий раз стоит ждать фургон хиппи, раздающих маргаритки.

– Мир и любовь, – согласился я. – А пока в фургоне везут Урсулу в морг.

Лейтенант уставился на меня.

– Разве цинизм – не мой конек?