Жертвы дракона

Но в эту ночь под широким деревом недалеко от опушки горел костер, и у костра сидела Ронта. Она была совсем одна, ибо это был ее обряд, ее одинокий праздник. Подруги совершили его без нее и заключили брак свой и умерли. И к Дракону, в юные белые жены, она также должна была идти одна, без подруг. Охотница Дина хотела сидеть в эту ночь вместе с нею, как старшая помощница, но она отослала ее. Старая Исса явилась неведомо откуда и собиралась зажечь второй костер, как полагалось по обычаю.

- Зачем? - сказала Ронта. - Не нужно.

- Я расколдую тебя, - неожиданно предложила Исса. Она употребила бранное слово: "Ялама", то самое, которое Яррий бросил когда-то в лицо своей подруге.

Губы Ронты задрожали. Перед глазами ее мелькнуло распаленное лицо, залитое кровью, и она готова была вскочить и бежать без оглядки. Но старуха спохватилась и замолкла и почти тотчас же исчезла. И теперь она, должно быть, сидела где-нибудь в темноте, с черепом между коленями, разрушая прежние чары или сотворяя новые.

Это было еще в сумерках. Ронта, оставшись одна, подбросила в огонь новую охапку хвороста, села и задумалась, и забыла о старухе.

Она сидела у костра и смотрела в огонь, но не творила никаких обрядов, никаких заклинаний. Только напевала тихонько про себя старую сказку покойника Дило:

Пять трясогузок сидели под листьями клена...

Эти слова напевала Элла-Сорока. Элла тоже была покойница. Все умерли. Она одна осталась.

Она продолжала напевать строфа за строфою старую загадочную сказку.

- Зачем ты? - спросил Дракон.

- В жены к тебе, - сказала Рунта.

- Как берешь ты жен? - спросила Рунта.

- Пастью беру, - сказал Дракон.

Она докончила песню, немного помолчала и потом сказала:

- За племя...

В лесу было тихо и спокойно. Неожиданно с опушки долетел знакомый тихий свист пестрой совы Шиана, точно так же, как в тот раз, летом.

- Угу!..

Ронта не пошевелилась. Свист повторился и замер. И через минуту хрустнул сучок на тропинке. Высокая фигура обрисовалась в свете костра. Это был Яррий. Ронта не подняла глаз. Она видела его тень, но не видела его лица.

- Зачем ты пришел? - спросила она после короткого молчания.

- Я твой муж, - отрывисто сказал Яррий.

- Мой муж там, на горе, - сказала Ронта.

- Знаю, - простонал Яррий, - Рул сказал.

И вдруг он упал на землю и стал биться головою о землю.

- Ронта, Ронта, Ронта!..

- Полно, - сказала Ронта. - Сядь здесь.

Яррий поднялся и сел против нее у огня. Теперь она видела его лицо. Оно было, как у безумного. Глаза у него были дикие, заплаканные.

- Не плачь, - мягко сказала Ронта.

- Ронта, зачем? - снова простонал Яррий.

- За племя, - сказала Ронта, - за маленьких детей.

- Из чрева твоего могли бы родиться дети, - заговорил Яррий, несчетное племя, наше собственное. Ты не захотела...

Ронта покачала головой:

- Я не могла.

- Каждый волос твой дороже Анака, - говорил Яррий. - Капли крови твоей, как яркие звезды. Красное сердце твое, как красное солнце...

- Полно, Яррий, - сказала Ронта снова.

- Не дам тебя за них, - воскликнул Яррий еще страстнее. - Кто они? Трусы, убийцы, рабы!..

- Будут другие, - сказала Ронта коротко.

- Другие будут жить, а ты умрешь. Не дам тебя. Лучше я сам умру! - В глазах его вспыхнула прежняя решимость.

Ронта посмотрела на него с беспокойством.

- Что ты задумал? - спросила она.

Яррий молчал. Лицо его по-прежнему стало сурово.

- Скажи, Яррий?

- Я - воин, у меня есть копье, - сказал Яррий угрюмо.

- Не надо, - поспешно сказала Ронта. - Он сожрет тебя.

- Пусть сожрет! - страстно воскликнул Яррий. - Не боюсь. Ненавижу.

- Он - бог, - сказала Ронта с дрожью в голосе.

- Ненавижу богов! - крикнул Яррий запальчиво. - Не боги - враги. Будь они прокляты!..

- Нас боги создали, - возразила Ронта.

- На гибель создали! - кричал Яррий. - Жить не дают, радость отнимают у нас! Не нужно их!

Он вскочил с места и весь трясся от возбуждения. В эту минуту он верил в богов и ненавидел их, как худших врагов.

- Сядь, Яррий, - сказала Ронта снова.

Яррий тотчас успокоился и сел у огня.

- Слушай, Яррий, - заговорила Ронта, - помнишь реку Дадану и наш челнок?

- Помню, - вздохнул Яррий.

- Мы вместе сидели, - сказала Ронта, - сомкнувшись плечами. Ты вперед смотрел, а я назад. Волны бежали за нами и гнались, и не могли догнать.

Яррий молчал. У него голова кружилась от этого острого и яркого воспоминания.

- Теперь я смотрю вперед. Я вижу...

- Что видишь ты? - спросил Яррий.

- Вижу передние волны. Они убегают от нас, - сказала Ронта. Яррий молчал.

- Задние волны, это - минувшие наши, - сказала Ронта, - прадеды, деды, отцы. Они догоняют нас, но не могут догнать. Передние волны, это грядущие наши, дети детей и внуки внуков.

- Не наших с тобою детей, - сказал Яррий.

- Дети Анаков. Мы тоже Анаки. Вижу внуков и правнуков. Они вырастут, как листья. Каждый ребенок станет народом. Покроют землю.

- Ты не увидишь, умрешь...

- Вижу теперь, - сказала Ронта спокойно, - а смерти не минуешь.

- Я не отдам тебя смерти, - сказал Яррий твердо.

И снова вспыхнул тот же спор.

- Не надо, - твердила Ронта. - Он сожрет тебя.

- Кто знает? - угрюмо возражал Яррий. - Я ведь не мышь.

- Он как гора, - говорила Ронта.