Жертвы дракона. На озере Лоч

В терновой роще производился обряд посвящения юношей. Их подвергали предварительному испытанию голодом, бессонницей и жестокому сечению терновыми прутьями. После этого они принимали племенной обет. Обряд заканчивался торжественным заклинанием, которое превращало отрока в мужа и делало его правоспособным к браку.

– Я тоже пошёл бы, – сказал Дило не совсем уверенно.

Яррий нахмурился.

– Я, быть может, не пойду в терновую рощу, – сказал он после короткого колебания.

– Как? – в один голос воскликнули Ронта и Дило.

– Юн отвергает меня, – сказал Яррий.

– За что? – быстро спросила Ронта.

В женском лагере слыхали в общих чертах о приключениях Рула и Яррия, но не знали ничего о недовольстве колдунов.

Яррий покачал головой.

– Спанда говорит, что я слишком много убил оленей.

– Слишком много оленей? – повторила Ронта с недоумением.

– Без посвящения, – объяснил Яррий с угрюмой улыбкой. – Юн грозится: «Зачем же он ходил убивать? Его самого надо убить». А Спанда говорит: «Убить нельзя. Я лечил его и Рула вместе. Их кровь смешалась».

Настало тяжёлое молчание.

– Зачем же ты пошёл? – спросила наконец Ронта. – Не подождал до осени.

Яррий тряхнул головой.

– Меня зовут Ловец, – сказал он просто. – Чего мне ждать? Сердце не стерпело.

Ронта опять положила ему руку на шею. Она заметила, что кроме белого шрама на этой крепкой бронзовой шее не было ничего больше.

– Где твой хранитель? – спросила она.

Анаки носили на шее кожаную ладанку, в которой была зашита маленькая деревянная фигурка, попросту даже раздвоенный сучок. Эта ладанка надевалась младенцу на шею при наречении имени, и сучок считался ангелом-хранителем своего владельца.

– Я потерял его в реке, – сказал Яррий неохотно.

– Худой знак, – сказала Ронта, хватаясь рукой за мешочек на собственной груди.

Яррий в виде ответа только пожал плечами.

– Он маленький, а я большой, – сказал он, помолчав. – Кто же кого охраняет?

– Грех, – сказала Ронта с упрёком. – Духи услышат.

– Где духи? – упрямо возразил Яррий. – Я их не вижу.

– Где духи?.. – Ронта посмотрела на него с новым удивлением. – Везде, кругом. В воде, в камышах, в пространстве. Везде духи и везде боги.

– Пусть же они придут, – сказал Яррий. – Я ходил в лесах и в камышах, днём и ночью, и звал их. Никто не приходил.

Ронта посмотрела на него со страхом и недоумением.

– Старые люди говорят, – начала она снова.

Яррий тряхнул головою и перебил её.

– Да, я знаю, что говорят старые люди: «Надо пресмыкаться перед богами, кланяться в землю. Трепетать и покоряться. Пищу им давать, чтоб самого не съели. Защитников искать». – Пусть они приходят, – повторил он, как прежде. Глаза его сверкали странным блеском. Он закинул голову назад и стал как будто выше.

Дило радостно хихикнул. Дерзкая речь Яррия, видимо, доставляла ему величайшее наслаждение.

– Я ненавижу их обряды, – пылко говорил Яррий. – Розги Спанды коснутся моего тела? Зачем? Не бывать этому! Уйду я от них.

– Куда? – спросила Ронта.

Яррий широко повёл рукою.

– На свете места много. Я один буду жить на вольных полях.

– А мы как? – сказала Ронта огорчённым тоном. – Мы больше тебя не увидим…

– Всё равно и так не много видите, – сказал Яррий. Брачные обычаи племени Анаков, видимо, тоже не удостаивались его одобрения.

Ронта посмотрела кругом. Дило не было видно. Он уполз в сторону в погоне за ящерицей. Она опять положила руку на плечо юноши.

– Яррий, останься!

Её детский голосок звучал просительно и наивно.

– Зачем? – сказал Яррий.

– Я хочу плясать с тобою на празднике солнца, – сказала она.

Яррий молчал.

– Страшно, должно быть, там, – сказала Ронта. – Мужчины с бородами. Мне будет страшно плясать с ними без тебя.

– Да, – подтвердил Яррий. – Илл Бородатый. У него борода огненная. Под ним челнок садится в воду глубже всех. Но на бегу он медлен.

– Я боюсь его, – сказала Ронта.

Яррий загадочно улыбнулся.

– Он не боится тебя. Мужчины с бородами любят девушек помоложе.

– У!.. – Ронта даже головой замотала от страха и отвращения. – Яррий, не уходи, – сказала она почти со слезами и даже схватила его за руку, как будто опасаясь, что он тотчас же исчезнет.

Лицо Яррия смягчилось.

– Если они ничего не скажут, – проворчал он неохотно, – я тоже не стану говорить. – Это было полусогласие на возможный мир с племенем и его обрядами. – Ну, теперь я пойду, – сказал Яррий. – Вечер близко. Рул ждёт меня.

– Зачем тебе Рул? – спросила Ронта и даже брови сдвинула.

– Рул – брат мой, нас соединила кровь, – сказал Яррий.

Он вынул свою руку из пальцев Ронты и ласково провёл ладонью по волосам девушки.

– Я приду, – сказал он. – Теперь не ищи меня. Я сам найду тебя. Где бы ты ни была, в лесу или в лагере, я найду и вызову тебя. Вот так…

Он свистнул тихо и жалобно, подражая призывному крику Шиана, самца пёстрой совы: – Угу!..

Ронта откликнулась ответом маленькой самки Шианы: – Угу!..

– Прощай, я ухожу! – крикнул Яррий.