Жертвы и палачи. По материалам процессов 1919–1953 годов

Если такой человек, как Кира Ивановна, чего-то очень хочет, он обязательно должен получить желаемо-ею. Во время совете ко-финляндской войны действовал строжайший запрет на допуск в действующую армию лиц, не имевших отношения к войскам. Кира очень просила Григория Ивановича помочь мужу ее сестры художнику Храпковскому попасть на фронт. Как «не порадеть родному человечку»? Как лишний раз не продемонстрировать перед многочисленными родственниками свои возможности, силу? Но первая попытка сорвалась. Жена ехидно улыбалась. Кулик забеспокоился, несколько раз звонил заместителю начальника Политуправления Красной Армии Ф.Ф. Кузнецову по этому поводу. Кузнецов в конце концов не выдержал:

— Ну что ты со своим свояком привязался? Я из-за него на неприятности нарвался. Сам Мехлис против. Звони ему.

Мехлису Кулик звонить не стал, а дал указание горвоенкомату откомандировать Храпковского в действующую армию. Тот убыл в прифронтовую зону делать эскизы, воспевать советский героизм, а Григорий Иванович с удовольствием пил коньяк в свою честь. И вдруг обухом по голове — протеже Кулика разоблачен как вражеский лазутчик… Сняты с должностей работники военкомата. Не минул рикошет и Кулика. В конце апреля его вызвал к себе Сталин. Показывал документы НКВД о шпионской деятельности семейства Симонич. Категорически посоветовал развестись с ней. Кулик пообещал, но, вернувшись домой, обо всем рассказал жене. Та сильно испугалась, несколько дней была не в себе, все куда-то звонила, к кому-то бегала. Друзья ее к ним приходить перестали. Потом официальные майские торжества, праздничный стол. Берия был, как всегда, суховато-вежлив, но, когда он задержал взгляд на Кире Ивановне, Кулик почувствовал, как дрогнула ее рука. В один из майских дней она молча собралась и ушла куда-то. Больше Григорий Иванович ее не видел.

Под колпаком

В пухлом деле Кулика очень много документов, подтверждающих версию о всеохватности органов политического сыска, бравших на заметку любой мало-мальски значимый факт. Самой лучшей страховкой от сюрпризов НКВД могло стать следование принципу — не высовывайся. Кулик хотя с помощью Ворошилова и начал двигаться к свету известности, для занимавших властный Олимп в Кремле большой опасности поначалу не представлял: мужик, он и есть мужик, хоть и с большими звездами. Всерьез его мало кто воспринимал, пожалуй, до Испании, до тех пор, пока без особых претензий и сетований тянул он свою командирскую лямку на дивизии, корпусе.

Война в Испании, откровенные, как всегда в моменты опасности, разговоры обо всем происходившем в родной стране и в армии, более близкое знакомство с Европой разбудили дремавшее в нем честолюбие, жажду соперничества и власти. Из Испании вернулся уже другой Кулик — самоуверенный и жесткий. Обласканный Сталиным, он стал вдвойне самонадеянным, не терпел прекословия, хотя каждый его «выход в свет» со своим мнением служил поводом для очередных анекдотов в армейской среде.

Не смог он удержаться, чтобы не заявить о себе и на заседании Главного военного совета при наркоме обороны о раскрытии шпионской деятельности в Красной Армии (1–4 июня 1937 года). Вот небольшой, но характерный отрывок из стенограммы того совещания:

Архив

«Кулик: Я к Гамарнику никогда не ходил. Вот тогда, когда вызывали Говорухина, так они хотели представить дело. Я выпил вино и пригласил женщину, так они хотели меня скомпрометировать (смех)… Не в том смысле. Они говорили, что я бездарный человек. Ну, что там какой-то ун-теришка, фейерверк[25]. Уборевич так меня и называл «Фейерверком». А вождь украинский Якир никогда руки не подавал. Когда Белов проводил в прошлом году учение осенью, как они избежались все, чтобы скомпрометировать это учение…

Я ошибся в Горбачеве, он играл провокаторскую роль… в военном отношении он бездарный… Корк вообще дурак в военном деле.

Голос с места: Положим, он не дурак.

Кулик:

Нет, Корк в военном деле безграмотный человек, техники не знает.

Буденный: Он только вопросы умел задавать.

Кулик: Начальник штаба Московского округа Степанков — сволочь… Первая сволочь — Гамарник…»