Жертвы и палачи. По материалам процессов 1919–1953 годов

Главные события происходили возле села Духче на Волыни, в двух десятках километров от штаба корпуса. Туда вслед за Красновым прибыл комиссар фронта Ф.Ф. Линде, бывший вольноопределяющийся одного из полков. В прошлом он слыл активным распространителем провокационных слухов, возбуждавших недовольство солдат и натравливавших их на офицеров, являлся ярым приверженцем митинговщины, бессменным оратором на всяких демонстрациях, собраниях и съездах местного уровня. Словом, олицетворял всех тех, кто непосредственно был повинен в разложении армии. На волне анархии Линде стремительно взлетел на самый верх и теперь считался одним из влиятельных членов фронтового Комитета. И вот здесь этому скороспелому выдвиженцу надо было наступить на горло собственной песне, решить совершенно непривычный для него вопрос — как утихомирить взбунтовавшуюся вооруженную солдатскую массу. Оказалось, усмирять гораздо труднее, чем провоцировать.

Как вспоминает Краснов, Линде по привычке, картинно работая на публику, самоуверенный жестом отстранил его и других офицеров и, надрывая голос, стал взывать к патриотизму, агитировать солдат на верность Временному правительству. Не встретив поддержки солдатской массы, Линде перешел на упреки, угрозы, а потом сорвался на откровенную ругань. Вскоре, осознав собственное бессилие, он приказал арестовать несколько первых попавшихся на глаза фронтовиков как зачинщиков бунта. Дабы запугать остальных, комиссар обьявил, что они пойдут под расстрел. Однако эффект получился обратный. Последняя его идея переполнила чашу терпения вышедшей из повиновения толпы. Бушевавшая людская масса сомкнулась вокруг расфранченного агитатора. Линде засуетился, попытался протолкнуться, раствориться среди людей и сбежать. И тут кто-то схватил его за воротник кожаной тужурки, потянул назад. Линде визгливо закричал, но его жалобный вопль был оборван тяжелым прикладом трехлинейки, с силой обрушившимся на лицо несчастного комиссара, превратив его в бесформенное окровавленное месиво. В несколько мгновений Линде был буквально растерзан озверевшей людской массой на глазах Краснова и окружавших его верных казаков из личного конвоя.

Делать здесь уже было нечего. Для усмирения бунтовщиков из корпуса к селу Духче направлялись специальные карательные подразделения. Корнилов в нетерпеливом ожидании вестей явно нервничал. Он встретил Краснова почти у порога:

— Жду, Петр Николаевич, жду.

Казачий генерал начал с доклада о трагической участи фронтового комиссара Линде.