Жертвы моды. Опасная одежда прошлого и наших дней

Публика с энтузиазмом приветствовала появление этого чудесного нового материала, однако к 1890-м годам врачи и пресса начали выносить грозные предупреждения о «смертельной опасности в ваших волосах»[546]. В журнале The Lancet был описан чудовищный несчастный случай, произошедший по вине «варварского обычая» носить гребни для волос: женщина упала с лестницы и «насадила» свою голову на зубцы гребня, «которые проникли и сломались внутри ее черепной коробки»[547]. Все же более распространенной причиной для беспокойства оказывались пожары, как и в случае с горючей байкой. В 1888 году Леон Фоше, главный французский разработчик порошков и селитры, применявшихся во взрывчатке, фейерверках и изготовлении пороха, изучил случай молодой француженки, «мадемуазель Т.», гребень которой воспламенился после того, как она провела час, склонившись над горящими углями нагревателя для утюга ее матери[548]. Девушка выжила, но на коже головы у нее навсегда остался обширный белый шрам. Фоше хотел предупредить публику об опасности этих «парижских штучек», но пришел к выводу, что целлулоид был не столь опасен, как это преподносили газеты. В 1892 году в лаборатории журнала The Lancet (Великобритания) провели систематические испытания целлулоида. Испытатели заключили, что коробочка для игральных костей из материала, имитирующего слоновую кость, заколка для волос из материала, имитирующего черепаший панцирь, а также игрушечный прыгучий мячик были «крайне огнеопасными»[549]. Целлулоид становился мягким и податливым при температуре 80-90 °C, это свойство позволяло мастерам легко придавать ему любую форму. Однако при температуре кипения (100 °C) заколка, находившаяся в 15 см от источника огня, «быстро сгорела дотла» всего за четыре минуты. Авторы эксперимента предупреждали, что «общее использование целлулоида не вполне безопасно». В 1898 году даже популярная газета The Girl’s Own Paper, ориентированная на подростков, предлагала девочкам самостоятельно провести научные опыты в домашних условиях: поместить гребень в камин и поджечь. Автор статьи с сожалением восклицал: «Как жаль, что они и вправду настолько красивы, что нельзя устоять перед искушением их купить»[550].

По мере того как целлулоид набирал популярность, рынок наводнили более дешевые и менее химически устойчивые соединения, что привело к большему количеству пожаров. В 1902 году вышла статья Александра Огстона, королевского профессора хирургии Абердинского университета, в которой он заявил, что «ожоги, вызванные целлулоидом, никак нельзя назвать редким явлением»[551]. Для возгорания не требовалось искры или открытого огня: достаточно было просто склониться над раскаленными докрасна углями, чтобы загорелись гребни и волосы. Огстон собрал «вещественные» доказательства у врача, который лечил шотландскую женщину, получившую тяжелые ожоги третьей степени. Потребовалось несколько месяцев, чтобы их залечить, и она навсегда потеряла четверть своих волос. Огстон отправил образцы ее гребня и сходного с ним гребня своей родственницы в химическую лабораторию для анализа. Один из фрагментов воспламенился при 128 °C (264° по шкале Фаренгейта): до такой температуры предметы могут нагреться, находясь в паре метров от камина. Огстон предположил, что дешевые разновидности целлулоида могли воспламеняться и при более низких температурах, и продолжил эксперимент. Когда фрагмент гребня, принадлежавшего пострадавшей, соприкоснулся со стальной шляпной булавкой (что, собственно, и произошло с пострадавшей женщиной), металл накопил тепло, и целлулоид загорелся уже при 93 °C. Когда же ученый обернул другой фрагмент в пучок темных волос, тем самым воспроизводя реальные условия ношения гребня, он загорелся всего лишь при 82 °C (180° по шкале Фаренгейта), а пучок светлых детских волос снизил температуру возгорания до 75 °C (167° по шкале Фаренгейта). При таких же температурах высококачественный целлулоид становился мягким, но не загорался. Профессор заключил, что «целлулоидные изделия неизвестного состава, обладающие опасным свойством самовозгораться, продаются повсеместно и находят постоянное применение». Он полагал, что целлулоид следует маркировать словом «горючий», причем так, чтобы потребителю маркировка бросалась в глаза, и выражал надежду, что вскоре будут разработаны и запатентованы огнестойкие виды этого материала[552]. Впрочем, несмотря на то что через несколько месяцев после публикации статьи Огстона этот вопрос обсуждался в палате лордов, один из членов кабинета министров не хотел вводить законы, которые ограничивали бы продажу целлулоида. Благотворительная организация Армия спасения печатала в своей газете, The War Cry, объявления, предупреждавшие общественность об опасности: на одном из них изображено, как в руках женщины гребень загорается от пламени свечи (ил. 2).

2. Гребень загорается от пламени свечи. Иллюстрация из газеты The War Cry. 1912. Центр международного наследия Армии спасения, Лондон