Жертвы моды. Опасная одежда прошлого и наших дней

Из-за высокой стоимости черепашьего панциря уже в XVIII веке его начали подделывать с помощью рогов домашнего скота. На бледно-желтый срез рога наносили крап, используя затемняющую пасту на основе жженой извести и окиси свинца или токсичного сульфида свинца[543]. И рога, и черепаховый панцирь получили популярность в 1820-х и 1830-х годах: гребни возвышались над буклями а-ля Севинье, а позднее закрепляли преувеличенно высокие прически эпохи Романтизма coiffures а la giraffe, известные также как «аполлонов узел» (ил. 4 и 5 во вклейке). В отличие от традиционных материалов, целлулоид – изобретение человека, из него проще вырезать, придавать ему форму и полировать, его также можно окрасить во все цвета радуги. Всего через несколько лет после его изобретения в продаже появились целлулоидные безделушки, которые охотно раскупали как представители бедного рабочего класса, так и мелкая буржуазия. Джон Томсон, один из первых фотографов-репортеров, автор книги «Уличная жизнь Лондона» (1877), опубликовал в ней снимок переносного прилавка «Торговец галантерейными товарами (Барахольщик)». Документальная фотография и сопровождающий ее записанный устный рассказ свидетельствуют о том, что к концу 1870-х годов, всего лишь спустя десятилетие после их появления, целлулоидные гребни стали пользоваться у публики большим спросом. Томсон запечатлевал людей из рабочего класса Викторианской эпохи, собирал устные их описания: торговцев, женщин и детей, включая чистильщиков обуви, извозчиков и старьевщиков. На фотографии двое бородатых мужчин стоят за деревянной повозкой, до краев заваленной гребнями для волос. С искренним восхищением Томсон отмечает, что «современные „квази“ – ювелирные украшения на уличных прилавках замечательны своим разнообразием, художественным исполнением, великолепной имитацией драгоценностей и украшений и модными фасонами»[544]. Конечно же, они нравились женщинам, подобным той, что стоит у прилавка в грязном фартуке с младенцем на руках. Она внимательно рассматривает товары вместе с маленькой девочкой в переднике, возможно дочерью. Безымянный уличный торговец рассказал Томсону, что покупатели иногда «приходили с босыми детьми, порой даже без чулок, и тратили деньги на сережки или красивый гребень». Самыми частыми его покупательницами были молодые женщины. Некоторые, по его словам, были проститутками, «которые приходили чуть ли не голыми и чувствовали себя комфортно, лишь бы их волосы были уложены по последней моде и украшены одним из моих гребешков. Я знаю, что иногда они обменивают на гребни свое нижнее белье, даже если у них из дырявых ботинок торчат пальцы»[545]. Продать невидное постороннему взгляду белье в обмен на заметный декоративный гребень было оправданно для женщин, которым внешность служила капиталом.

На фотографии, сделанной около 1880 года, запечатлен визуальный диалог между декоративной эстетикой костюма и гребней (ил. 6 во вклейке). Модель – женщина с полуулыбкой на губах – обильно украшена всевозможными женскими аксессуарами: фестонами из шелкового атласа, бантами, камеями, искусственными цветами, на ее платье оборки из контрастного черного кружева спускаются по рукавам, груди и юбке. Она увенчала ансамбль относительно сдержанным, но все же декоративным гребнем, напоминающим птичий хохолок. На ил. 7 во вклейке представлен гребень того же периода, впечатляющий искусной резьбой и прекрасным черепаховым окрасом, который можно было получить, используя пластик.

Смертельная опасность в ваших волосах