Жертвы обстоятельств

«Быстрее», — кланник этого не сказал, но мне, сжимающей его жесткую ладонь, хватило даже мысли. А моя собственная голова словно опустела — только образы и звуки, просто чувствование без осмысления.

«Быстрее».

Все и так происходило слишком быстро.

На посту у входа в башню Терсис не было ни одной живой души — отставленный стул, будто в спешке, опрокинутый стаканчик с карандашами и тусклая желтоватая лампа.

У меня давно сбилось дыхание. Не унималось колотье в боку. Ноги заплетались, а впереди была лестница в сорок пять ступеней и путаные коридоры лаборатории. Почти не глядя на дорогу, я резко нажала ногтем на точку у основания шеи, как учил Дэриэлл. Но то ли промахнулась, то ли перепутала — и мало того, что второе дыхание не открылось, так еще и мышцу вдобавок свело.

Внезапно свободной руки коснулись прохладные пальцы. Я машинально сжала ладонь, с непривычной чуткостью мгновенно отмечая мозолистые подушечки, гладкость широкого кольца и — запястьем — браслет-недельку.

Джайян.

Еще один шаг — и она поравнялась со мной на узкой лестнице. В спину мягко, но настойчиво толкнулся ветер, подгоняя, наполняя легкостью, и на губах Джайян проступила, как изморозь на стекле, колдовская, отстраненная улыбка.

На мгновение сердце кольнула иррациональная обида — я могла бы и сама справиться, коснуться нитей… Но, как всегда, опоздала.

— Что-то скоро случится, — шепнула валькирия. Глаза у нее были шальные. — Чувствуешь?

— Нет, — даже на коротком слове голос у меня сорвался.

Я сказала «нет», из глупого, суеверного страха, хотя не могла не чувствовать напряжение, растекшееся по нитям электричеством.

Почти все лаборатории были закрыты и «законсервированы». Эвакуация, опустевший пропускной пункт, сворачивание всяческой научной деятельности… Что случилось за короткие два с половиной часа?

Я думала, что нас поведут к залу с «бездной», но кланник свернул в боковой коридор. «Больничное крыло для экстренных случаев», — с опозданием пришло понимание.

Неужели с Кеем все так… плохо?

Но прежде, чем я навоображала себе разных ужасов, навстречу нам выскочил Максимилиан — взбудораженный и полный предвкушения, как мальчишка, который идет на свою первую войну.

— Наконец-то! — выдохнул он. Кланник тенью скользнул в сторону, уступая дорогу князю. Ксиль на мгновение притянул меня к себе, горячая ладонь скользнула под свитер, под водолазку, прижимаясь к взмокшей от бега спине. Я смущенно наклонила голову, упираясь лбом в плечо князю, и почувствовала, как он мельком коснулся губами затылка. — Ну и бардак здесь творится, Найта, — он позволил мне отстраниться, с запинкой, словно нехотя. — Идем. Рад видеть вас, — кивнул он девочкам и снова обратился ко мне: — За Айне и Феникс мы отправили Ириано, чтоб от безделья с отцом не поцапался. Твоя пророчица сегодня в хорошем настроении?

— Не знаю, — честно призналась я. Дыхание уже выровнялось, легкие не кололо от недостатка кислорода, но зато ноги начали гудеть от напряжения. Все-таки я по-прежнему не в самой лучше физической форме… — Мы не виделись. А почему ты спрашиваешь?

Ксиль неопределенно развел руками, кривовато улыбаясь. Сегодня он выбрал из множества способов произвести впечатление свою любимую «игру в подростка». Нарочито растрепанные волосы, взгляды из-под ресниц… Широкий Дэйров свитер съехал у него с одного плеча, открывая обманчиво хрупкие косточки ключицы…

Ну да, сломаешь их. Разве что двухтонным прессом.

— Ну, Ириано в прошлый раз проломили грудную клетку, — задумчиво протянул князь, прищуриваясь. — Так что же заменило «двухтонный пресс»? Одна злая эстаминиэль?

— Один скучающий кретин, — ответила за меня Этна, кривя губы. — Серго.

— А, ведарси, — кивнул Ксиль, будто это все объясняло, и посторонился, пропуская меня вперед, к дверям в больничную палату: — Прошу.

Внутри резко пахло лекарствами. Дурными, человеческими — со стойким запахом химикатов. Дэриэлл никогда такими не пользовался, предпочитая аллийские средства — изысканные, с тонкими травяными ароматами.

А еще — отчетливо тянуло кровью. Этот запах я знала хорошо.

Я быстро прошла в основное помещение. Людей здесь почти не было. Только два алхимика, чьих имен я не помнила, да Холли… впрочем, можно ли считать его человеком? Дэриэлл за отодвинутой в сторону ширмой осторожно оттирал влажной салфеткой темно-красные пятна с подбородка Кея. Кровь носом пошла, и сразу не остановили?

Чуть поодаль сидел Тантаэ, запрокинув голову на спинку стула. Лицо князя побелело — до безжизненного, как мел, оттенка. Горло мелко вздрагивало.

— Перетрудился, — тихо пояснил Максимилиан, касаясь моего плеча. — Ничего страшного, сейчас оклемается, поохотится — и будет как новенький. Тонкая телепатия, знаешь ли, сжигает не намного меньше энергии, чем крылья. Это не мои примитивные ковыряния в верхнем слое памяти…