Жертвы осени

И Ростик, подвывая, пополз на коленках к шкафу с одеждой, вынул оттуда коробку из-под кроссовок и трясущимися руками протянул Руслану, но не удержал, и на пол высыпались заклеенные пакетики, в каждом из которых лежала прядь волос и какая-нибудь мелочь: сережка, цепочка, брелок…

Ханович в ужасе уставился на рассыпавшиеся по полу доказательства вины Ростика – неопровержимые, железные, которые не оспоришь ни в каком суде. Волосы мертвых девушек и их личные вещи… светлые пряди разной длины – это Руслан заметил, когда собирал пакеты обратно в коробку.

– Что, на блондинок тянуло? – процедил он, еле сдерживая рвущийся из груди звериный рев.

– Они… на маму… на маму… – залепетал Ростик, и Руслан, размахнувшись, изо всей силы ударил его в челюсть. – Она меня бросила… бросила… она виновата…

Ростик упал навзничь и не шевелился, но Руслан видел, что брат таким образом просто пытается усыпить его ярость, мол, смотри, вырубил же, остановись. Это был излюбленный прием трусоватого Ростика с самого детства – прикидываться «дохлым сусликом», чтобы избежать продолжения экзекуции.

Не понимая еще, зачем делает это, Руслан принес из кухни новое полотенце и резиновые перчатки и принялся аккуратно протирать сперва каждую мелочь в пакетах, потом сами пакеты, наклеивать новый скотч. Тщательно вытер коробку снаружи и изнутри, уложил в большой мусорный пакет и завернул, вынес в прихожую.

Когда вернулся, Ростик, с испугом наблюдавший за его манипуляциями, еле слышно спросил:

– Ты… выбросишь… это?

– А ты хочешь оставить на память? – резко развернулся к нему Руслан, и Ростик отпрянул, замотал головой:

– Н-нет…

– А теперь идем на кухню, – решительно сказал Ханович. – Я включу диктофон, а ты возьмешь себя в руки и подробно расскажешь о каждом нападении, понял? О каждом! В мельчайших деталях! И не ври, что не помнишь: такие, как ты, всегда помнят даже запахи! И не дай тебе бог соврать… – Он наклонился и поднес к лицу брата кулак: – Терять нечего, я тебе все кости переломаю, понял? Дышать и то через трубку сможешь! Усек, недоносок?

Ростик вздрогнул как от удара: «недоноском» его дразнили в детстве, когда кто-то узнал, что Ростик родился раньше срока. В их доме это слово было под запретом, и сейчас, назвав так брата, Руслан хотел лишний раз подчеркнуть, кто сейчас хозяин положения.

Они просидели на кухне всю ночь. Ростик бормотал монотонно в диктофон, Руслан курил, бесконечно пил кофе и все думал, думал, думал…