Жертвы осени

– Он кажется мне знакомым, но знаете, что странно? Именно снимок, а не женщина на нем, – произнес наконец Вознесенский, переведя взгляд с фотографии на Василису. – И сейчас вижу, что ваши глаза… ну, насколько позволяют это заметить очки… они чем-то похожи на глаза этой женщины. Она…

– …моя мать, – сказала Василиса, убирая фотографию обратно в ежедневник. – Моя мать, убитая в парке… выстрелом в грудь… утром, во время пробежки…

– А я вспомнил! – вдруг негромко сказал Вознесенский. – Я вспомнил, где видел эту фотографию. Ее показывал мне мужчина – высокий, с густыми светлыми волосами… его привели ко мне в камеру во время следствия… да, точно! Он держал ее перед моим лицом и спрашивал: «Ты знаешь эту женщину?» Вот совсем как вы… я так понимаю, это был ваш отец? – Васёна кивнула, пытаясь задавить в себе непрошеные слёзы. – Ужасно… Но я действительно никогда прежде не видел вашу мать, Василиса. Никогда. И уж точно – не убивал ее.

Василиса с трудом заставила себя посмотреть ему в глаза и увидела, что в них нет ни страха, ни вины – ничего. Он на самом деле никогда не видел ее мать.

В комнату вошел капитан, сопровождавший Васёну по территории тюрьмы:

– Пора закругляться, Василиса Владимировна. Через полчаса ужин.

– Да-да… еще пара минут, если можно… Вы не возражаете, Леонид?

– Нет.

– Смотри, Вознесенский, правила знаешь, исключений не будет. Опоздаешь – спишь без ужина.

– Потерплю, – ответил Леонид негромко.

Капитан вышел, а Васёна вдруг сказала:

– Если все, что вы рассказали, правда, я дойду с этим до Генеральной прокуратуры.

– Это все – правда, – ровным тоном ответил Вознесенский. – И готов повторить это перед кем угодно. И готов ждать.

– Но… пока вас реабилитируют… если… – И Васёна смешалась.

– Договаривайте: «если реабилитируют», – усмехнулся опять Вознесенский. – Такое тоже может быть. Но я уверен, что все-таки найдется тот человек, что поверит в мою невиновность. Вы, например.

– Ну, я не следователь, не адвокат…

– Вы журналист, Василиса, а слово убило куда больше людей, чем все маньяки.

– Хорошего же вы мнения о прессе, Леонид!

– На собственной шкуре испытал. И вот кому бы я с удовольствием в глаза посмотрел, так это вашему коллеге Колесникову Тимофею – может, слышали о таком?

«Да еще бы! – про себя подумала Васёна. – И хотела бы забыть об этом побыстрее».

Но вслух этого не произнесла, только коротко кивнула.

– Ну, тогда вы знаете, кто именно прилепил мне такое погоняло – Бегущий со смертью. Борзописец, черт его дери…

– И что бы вы сделали, если бы удалось встретиться?