Жертвы Плещеева озера

– Нужно завезти собаку Валентины домой, – проговорила Дайнека. – И сообщить ее матери о том, что случилось.

Подъехав к дому Петровых, им не пришлось стучаться в ворота. Мать Валентины выбежала навстречу, как только услышала звук машины. Увидев собаку, женщина закричала:

– О господи! Где Валентина? Что с ней?!

– Она жива. – Дайнека поспешила уверить женщину в благополучном исходе. На фоне бурного отчаяния матери ее усталое спокойствие выглядело неуместным. – Валентина в Переславльской больнице. Мы нашли ее неподалеку от Синего камня. Что случилось, пока неизвестно. Врачи говорят, что Валентина еще не пришла в себя, но угрозы жизни нет. – Дайнека уважительно кивнула на хаски. – Ее благодарите. Если бы не она, ваша дочь погибла бы от переохлаждения. Собака согревала Валентину своим телом, а когда заметила нас, привела к ней на помощь.

Мощно прорыдавшись, женщина забрала собаку и скрылась за воротами. Прежде чем вернуться в машину, Ольга подступила к Дайнеке и зловеще прошептала:

– Помнишь, что сказала нам Юдифь?

Дайнека отмахнулась:

– Поехали.

– Вспомни! – Ольга повысила голос. – Ну? – Дайнеке не хотелось вспоминать гадалку и ее мрачные предсказания.

– Прощаясь, Юдифь сказала нам следовать за белой собакой.

Глава 11. Аксиома здравомыслия

До дома Дайнека добралась только в десять утра. Сначала завезла Ольгу, потом по пути – Азалию.

Припарковавшись во дворе, Дайнека отстегнула ремень безопасности, но так и осталась сидеть в водительском кресле. Голод, усталость, пережитое волнение сделали свое дело: сил не было ни на что. Казалось, вчера, у Пелещеева озера, она так замерзла, что холод проник под кожу, и теперь невозможно согреться даже в теплом салоне автомобиля.

В чувство ее привело жалобное поскуливание Тишотки.

– Ну хорошо, идем. – Дайнека вылезла из машины и открыла заднюю дверцу. – На выход.

Они вошли в подъезд, поднялись по лестнице и наконец попали в квартиру. Дайнека с облегчением скинула ботинки и присела на пуфик у дверей. Двигаться не хотелось, но Тишотка со всех лап побежал на кухню к своей миске.

– Сейчас покормлю тебя, – вздохнула Дайнека и с трудом заставила себя подняться.

Но собачий корм она купить в очередной раз забыла, и в холодильнике по обыкновению было пусто. Заглянув на всякий случай в морозильное отделение, Дайнека обнаружила там упаковку вареников, и у нее заурчало в животе.

– Придется варить. – Она взглянула на Тишотку и строго приказала: – А ты – жди!

Пес лег возле миски, продолжая следить глазами за хозяйкой, его хвост нетерпеливо стучал по полу.

– Жди! – еще строже повторила Дайнека.

Минут через пятнадцать собачья миска стояла на подоконнике у распахнутой створки. Сам Тишотка поднялся на задние лапы и с вожделением смотрел на вареники.

Наконец Дайнека потрогала вареники пальцем и опустила миску на пол:

– Остыли. Теперь можешь есть.

Тишотка мгновенно взялся за дело, как, впрочем, и Дайнека, она села за стол, придвинув к себе тарелку.

Позавтракав, Дайнека приняла две таблетки аспирина и отправилась спать. Тишотка к тому времени уже сопел, свернувшись калачиком на диване. Для него, как и для хозяйки, путешествие далось нелегко.

«Нельзя, нельзя так жить, – думала Дайнека, засыпая. – Таскаться не пойми где, выкладываться до последнего предела, лезть в каждую дырку…» – На этой мысли она заснула, так и не сделав окончательного вывода.

Проснулась Дайнека от телефонного звонка и пожалела, что не отключила перед сном телефон. Она хотела сбросить звонок и спать дальше, но, взглянув на экран, немедленно взяла трубку. Звонила Елена Петровна Кузнецова, любимая женщина отца, с которой он теперь жил.

– Слушаю!

Не здороваясь, Елена Петровна сказала:

– Ты только не волнуйся…

– Что?!

– Папа в больнице.

– Что с ним? – От страха у Дайнеки пересохло во рту, чтобы говорить, она облизала небо, десны и губы.

– Утром прихватило сердце, но он не хотел вызывать врача.

– Но вы-то!.. Вы!

– Конечно, я вызвала «Скорую», и его увезли в Боткинскую. Так что, если соберешься идти, он – в кардиологии.

– Вы у него были?! – спросила Дайнека. – Как он?

– Я и сейчас здесь. Жду, когда освободится доктор, чтобы поговорить с ним. – Елена Петровна отвечала с достоинством и спокойствием, признавая за ней право на такие претензии.

– Простите, Елена Петровна. Я уже еду!

Закончив разговор, Дайнека вывела Тишотку на улицу, объяснив ему, что это на всякий случай, поскольку она не знает, когда вернется обратно. Он этого не понял и был крайне возмущен, когда вопреки укоренившейся последовательности описывания кустов и столбов они вернулись домой, не пройдя и половины обычного маршрута.

Елена Петровна сидела в больничном коридоре, просматривая какие-то документы.

– Где папа? – спросила Дайнека и с опозданием поздоровалась: – Здравствуйте, Елена Петровна.

– Здравствуй, Людмила. – Кузнецова отложила бумаги. – Отец лежит в пятой палате. Но он сейчас спит.

Дайнека опустилась на стул рядом с Еленой Петровной и неловко обняла ее.

– Простите меня…

– За что? – Кузнецова удивилась.

– Я плохо поговорила с вами по телефону.

– Да нет же…