Жертвы Северной войны (СИ)

— Разумеется, — Эдвард вздохнул. — Надо же было знать… Да вы не волнуйтесь, за вами ведь ничего не числится предосудительного.

— Я и не волнуюсь, — Мари залила кофе горячей водой, добавила в одну из чашек молока и поставила чашки на стол. — Не волнуюсь. Просто неприятно.

— Ну тем более, — Эдвард осторожно взял чашечку, отхлебнул… поставил на стол — горячо.

— Не волнуюсь я, — повторила Мари. — Тем более, не такая уж я крупная птица, чтобы за мной охоту объявляли. И ничего я не делала. Может быть, обо мне уже и думать забыли. Но…

— Но? — сделал приглашающий жест Эдвард.

— Мне просто тяжело возвращаться в Столицу, — прямо сказала Мари. — Знаете, как-то не слишком приятные воспоминания с этим городом связаны. Если другого выхода нет — это одно, а если просто потому, что вам так удобнее… извините, Эдвард, мне что-то не верится, что эти эсеры действительно объявили на меня такую полномасштабную охоту… Скорее, просто решили убрать на всякий случай, а когда не получилось — может быть, и забудут?

— Мари, уж поверьте моему опыту: дело серьезное. Убийца — непрофессионал, но подготовка впечатляет. Когда пытаются убить кого-то «на всякий случай», столько сил не тратят. Ведь приятели Кита Танаки вас не выслеживают здесь?.. Не выслеживают. А эти ребята в следующий раз сделают выводы из своих ошибок и наймут профи… и тут мы можем не успеть.

— Вы и в этот раз не успели, — спокойно заметила Мари.

— Ну и не усложняйте нам задачу! — вспылил Эдвард. — Не верит она, что ее всерьез убивать пришли! А когда поверите?! Когда будете валяться с тремя дырками в животе?!

— Да все я верю! — Мари сжала руками виски. — Все я верю, Эдвард! Просто… черт, мне надо подумать. Понимаете? Просто немного спокойно подумать.

— Думайте, — согласился Эдвард, откинувшись на спинку стула. — До утра. Кстати, если вы так уж не хотите ехать в Столицу, у меня есть еще один вариант: почему бы вам не погостить у меня в Ризенбурге? Там вас, вполне возможно, потеряют… кроме того, наш дом хорошо охраняется.

— Нет, — Мари выпалила это совершенно бездумно. А потом успела подумать: «Дура, что я несу?! Это же лучший выход!»

— Почему так резко? — спросил Эдвард. — Вы, кажется, успели познакомиться с моей женой…

— Простите… — Мари вдруг встала, потом, подумав, снова села на стул… снова потерла руками виски. — Ладно… Эдвард, не буду вести себя, как героиня мелодрам, хотя очень хочется. Послушайте… ужасно не хотелось этого вот так говорить, чтобы вы, боже упаси, не подумали о каких-то претензиях с моей стороны…

— Сейчас вы мне скажете, что вы беременны, — меланхолично отозвался Эдвард, поднося чашечку к губам.

— Так вы знаете?! — удивилась Мари.

Эдвард поперхнулся кофе

Бонусы:

* * *

Мадоши: Жила-была самая обыкновенная шведская семья…

Эдвард Мэтьюз, Мари Виртиц и Уэнди Хайдерих хором: Мадош-ши!!!!!

Мадоши: А чем вам не нравится начало «Карлсона, который живет на крыше»?..

* * *

Шериф: Мне вообще тут кто-то что-то расскажет?!

Эдвард: Нет, ты эпизодический персонаж, тебе не положено… Да, словосочетание «профессиональный этикет» я тоже слышу впервые. И вообще, отстаньте, я все еще в печали.

* * *

Мари: Не буду вести себя как героиня мелодрам…

Эдвард: Поздно, уже ведешь.

Мари: Я должна тебе кое-что сказать…

Эдвард: Когда женщина говорит что-то в таком роде, это может означать только одно: она ждет ребенка.

Мари: Откуда ты знаешь?

Эдвард: Я же 17 лет женат… Постой, ты что, серьезно?! Блин, надо точно сделать томограмму! Когда я успел?! Не фига не помню!

Элисия: Мари, только не делайте УЗИ до родов — если окажется, что это девочка, шеф не переживет…

Глава 13. Жертвы фанатизма

Мари проснулась оттого, что, во-первых, прямо ей в лицо светило солнце, во-вторых, было очень жарко, в-третьих, они больше никуда не ехали. Она обнаружила, что заснула сидя. И проспала, должно быть, больше часа: шея нестерпимо ныла.

Мари повертела головой, растирая пальцами позвоночник. Помассировать вокруг каждого, особенно вокруг пятого… Потом снизу вверх пробежаться, и сверху вниз… вот так, хорошо…