Жертвы времени (СИ)

–Не говори мне о сложностях, я видел упорство, с которым ты способен добиваться своего. Подними стены сознания и ощутишь, что отчаяние отступает. Я вижу причину, по которой ты подвержен этим приливам, в том нет твоей вины. Знаешь, когда дракон привязывает человека к себе, он вычищает его тонкое энергетическое тело, восстанавливает оборванные нити, которые повреждают те или иные события. Эти нити – связь с миром, в котором ты живешь. Я вижу их обрывки.

–Что это значит? – спросил я глухо.

–Это значит, что ты потакаешь своей слабости, не желая признать, что вынужден действовать не по собственной воле. Но ведь не мои желания, и не желания Мастера управляют твоими поступками. Тебе приходят слова, которых ты не знал, чувства, которые не присущи тебе, иные поступки, которым невозможно противиться. И ты не можешь найти их истока. Демиан, сейчас ты – не мой пленник, не узник Мастера. Ты человек мира, человек вещей, человек событий. Наибольшие силы оказывают на тебя воздействия, потому что ты открыт.

Все изменится.
Я вздрогнул, медленно сел. Голос Северного успокаивал и вновь выстраивал стены, укреплял сознание, будто мягко, но настойчиво давил на ранку, вызывая тягучую, отрезвляющую боль.

–Пойдем в Форт, – маг протянул мне руку и встал, едва касаясь поверхности снега. Казалось, белые наносы, в которых я утопал почти по пояс для него так же тверды, как мерзлая почва.

Я колебался лишь секунду, потом протянул руку и коснулся его запястья, ожидая, что оно будет холодным, как лед. Но я ошибся.

К Форту мы шли молча. Положив руку на плечо магу, как он предложил, я больше не проваливался, ощущая в теле странную легкость. Тонкая корочка льда на поверхности снега теперь казалась толстой и надежной. Сам того не замечая, я убрал руку с его плеча, но ощущения легкости не упустил и шел рядом с магом, глядя себе под ноги.

–Ты не должен терять контроль, – у самых ворот сказал мне Северный. –Твои чувства подобны воде, накрывающей с головой. Они представляют собой отклики на наступающие события. Не пускай их, пусть разбиваются о стены знания, иначе ты сам будешь стыдиться себя. Это – плохое чувство, разрушающее разум. Уныние и осознание собственной никчемности нужно гнать из своего сердца.

Прощаясь с ним, я внезапно понял, что ныне и впредь буду смотреть на Северного по-другому. Нет, я не забыл его ненависти и вкуса ударов, наносимых его рукой. Солоноватого привкуса крови и ужас прикосновений призраков города. Все сделанное магом дня будет лежать на полках моей памяти. И уравновешивать одно другое, потому что сегодня он сделал мне бесценный подарок: он показал, что мир многогранен так же, как и все события в них.

Весь остаток дня я провел у себя в комнате. Вещи были собраны слишком быстро, камин вновь горел, щедро расплескивая тепло вокруг.

Одиночество и покой помогают, особенно, если ты выбираешь их осознанно. Когда у тебя есть время распрощаться со всем, что тебе дорого, когда ты разумом можешь оставить все, что имеешь, мир начинает казаться другим. Так было со мной, я снова укрепился в себе и теперь мимолетный порыв, недостойный сильного духом, заставлял меня морщиться и клясть себя. Понимая, что это не идет мне на пользу, я по совету Северного старался не возвращаться к произошедшему и всячески отвлекал себя, ускоряя время. То начинал листать книгу, чтобы отвлечься от дурных чувств, то вглядываясь в огонь, давая себе прощение.

Сейчас я думаю, это походило на исповедь. Я верно занимался тем, что готовился умереть и, видя страницы, различая буквы, тем не менее не понимал смысла прочитанного. В моей памяти метались слова и картины из прошлого, я причесывал мысли, приводил их в порядок, раз за разом с удовлетворением убеждаясь, что в жизни делал многое верно. Я жил так, что теперь мог позволить себе улыбнуться. Я был доволен собой.

Вечером пришел Мастер, но к этому моменту я уже был спокоен и собран, заключив с собой некий не совсем честный договор и пообещав себе еще немного времени. Дорога ждала и давала надежду.

Мастер был хмур, но при взгляде в мое лицо в нем самом что-то изменилось.

–Ты выглядишь намного лучше, чем с утра, – сказал он, и это не было ни шуткой, ни упреком.

–Как думаешь, – спросил я, не обратив внимания на его замечание – мне надо вернуть Рене книги?

Я кивнул на два толстых тома, лежащих на столе между креслами.

–Я думаю, ты можешь не утруждаться. Она сама заберет их завтра, когда мы уедем. Дело в том, что нам надо с тобой еще о многом сегодня поговорить и многое обсудить.

–Да, конечно, – я закурил и Мастер, сев в кресло, придвинулся навстречу огню.

–Холодает, – сказал он глухо. –Воздух остывает на глазах. Кому-то не по душе, что мы едем в горы.

–А ты не думаешь, что это всего лишь капризы природы?

–Нет, я так не думаю.