Жертвы времени (СИ)

–Это чувство, когда ты зажимаешь рану, а кровь сочится сквозь пальцы… да ты знаешь, – я уставился на Мастера. – Ее невозможно остановить. При каждом вдохе в груди раздаются хрипы, а чувство, что вдоха недостаточно, сводит с ума.

Дыхание становится работой, чертовски тяжелой работой. Только когда теряешь что-то, понимаешь, насколько ценным даром ты когда-то владел.

Я замолчал, мысли лихорадочно метались в голове.
Я помнил вкус крови во рту. Сначала мне казалось, я просто разбил губу, но вдох вызывал кашель, заставляя захлебывался в солоновато-тошнотворном вкусе. А еще я помнил взгляды людей. Он шли мимо, а может… я шел мимо них. Одни смотрели с жалостью или отвращением, другие – безразлично, словно не замечая. Отводили глаза и ускоряли шаг, ощущая стыдливое нежелание проявить участие.
А ведь я тогда нашел настоящую цель, ради которой стоит жить. Я должен был жить, чтобы дойти, и дошел, но в вестибюле госпиталя никого не было. Я стоял один, в белом коридоре с полом, выложенным плиткой, и безупречно чистыми окрашенными стенами.
Мастер оказался прав, я помнил каждую деталь, даже трещину на покрытии кафеля, черную маленькую трещину. Очень хорошо помню, как лежал и смотрел на нее, а потом она исчезла, потому что у меня ртом пошла кровь.
Врачи оказались такими же людьми, как те, что шли мимо, и лишь качали головами, жалея, что не могут помочь…
Меня спасали нехотя. Аппарат искусственного дыхания, наркотики – словно избавление от жизни; забытье – словно избавление от разума. Дурманы притупляли мое желание выжить, они требовали, чтобы я забыл цель своего существования. И я забыл. Почти.
Я выжил назло самому себе. Неделю без памяти, без желаний, занятый одной лишь работой – заставить себя дышать. Пусть за меня дышал аппарат, я дышал вместе с ним…

–Спасибо, она не болит, – эти простые слова мага заставили меня отвлечься от мыслей и кивнуть.

–Почему то это совсем не сложно, – пробормотал я. –Было бы здорово избавляться от собственной боли.

–Это очень сложное искусство, ему нужно учиться, – мягко предупредил маг.

–Я вот сейчас подумал, а ведь не так то легко проткнуть человека насквозь, нужна огромная сила, этот мальчишка смог…

–Страх дает нам новые силы, – кажется, у Мастера был на все ответ и это тоже меня злило.

–Дон, ты мне нужен! – крикнул я, уверенный, что маг меня услышит, и он пришел по первому моему приказу. Подумать только, я приказывал магу! Рыжий оставался хмур, но короткий взгляд его карих глаз уверил меня: там, откуда он вернулся, действительно было теплее.

–Подержи его?

Я ощутил крупную дрожь, отнявшую твердость руки. Когда нужно причинить боль ради спасения, рука дрожит больше, чем когда ты заносишь нож для смертельного удара. Нет, для убийства или врачевания нужны совершенно различные навыки.

Дон бросил в кипящую на огне воду горсть трав и аромат чая взвился в воздух. Он был чуть сладковатым, теплым, при вдохе потрясающе прояснял мысли.

–Хорошая вещь, – я принюхался. –Травы такие разные. Что это?

–Тебе интересно? – уточнил Дон. – Это плоды "литсы", небольшого и невзрачного кустарника, произрастающего у предгорий… – маг запнулся, но видя, что я слушаю его со всем вниманием, продолжил. – Мы встречали несколько таких растений. У него резные листочки с серебряным кантом. В его плодах содержатся масла, способные очистить воздух и облегчить лихорадку.

–Вы – маги, – когда Дон закончил, я обвиняюще ткнул в его сторону острием ножа, вынутого из углей. –Но что я вижу? Двоих путников, один из которых умирает от кровящей третий день подряд раны!

–Ты думаешь, мы ни на что не годны? – усмехнулся Дон.