Жертвы времени (СИ)

Оружейник не заметил моих смятенных чувств, и, махнув рукой, взбежал по лестнице, нырнув в темноту дома. С одной стороны он позвал меня за собой, но, быть может, сейчас самое лучшее время, чтобы ретироваться? Повторения произошедшего на кухне не хотелось, но с другой стороны… было любопытно и Мастер к тому же сказал, что это единственный человек в городе, с которым можно говорить сколько угодно.

Я поднялся и заглянул внутрь, щурясь после яркого дневного света.

–Заходи, не стесняйся, я всегда рад гостям, – донеслось из глубины дома. Я шагнул вперед, оказавшись в просторной, абсолютно пустой зале. Пол здесь был отполирован до блеска, казалось, можно увидеть в нем свое отражение. Необычайно скользкий пол. Из зала внутрь здания вело несколько дверей и лестница с резными балясинами. Одна из дверей прямо напротив входа была открыта и там я увидел множество стоек с мечами получше, разложенные на столах мечи похуже – с блеклыми, покрытыми зазубринами лезвиями, и составленные в угол деревянные тренировочные бокены. К стене были прислонены тонкие длинные шесты.

Оружейник отнес туда свой меч, и вышел обратно.

–Если ты об этом думаешь, то в пристройке у меня кузница, – сказал он, пытаясь удовлетворить мой интерес. – В особых случаях оружие я изготавливаю сам, это доставляет мне удовольствие – экспериментировать с различными сплавами. Порою, в этом есть острая необходимость, когда нужно сделать оружие под человека, а не наоборот. Ты знаешь, когда бывает такая нужда?

–Видимо, когда человек недостаточно способен, – усмехнулся я.

–Наоборот, – серьезно отозвался Оружейник, – когда человек превзошел сам себя. Теперь пойдем, отдохнем, а то я напрыгался по солнышку, – он указал в дальний конец залы, где расположилась еще одна дверь. За ней оказалось светлое помещение с двумя удобными плетеными креслами. Еще два кресла стояли у большого – от пола до потолка – окна. Комнату заливал яркий солнечный свет, и в косых лучах металось, беспорядочно перемешиваясь, бесчисленное количество пылинок.

Оружейник распахнул створки, впуская в прохладу комнаты жар разогретого камня. Приветливый ветерок коснулся полупрозрачных занавесок, колыхнув их.

Здесь тоже было оружие на стенах. Большой щит и стрела, с запыленным оперением. Щит был покрыт многочисленными вмятинами, его поверхность – вся исцарапана. Оперение стрелы, присыпанное частицами времени, было когда-то белым, теперь казалось серым от пыли. Наконечник покрывали ржавые оранжево-красные разводы, походившие на старую, давно засохшую кровь или ржавчину.

Всю оставшуюся стену занимало огромное полотнище, изображающее картину из какого-то древнего сражения. Искусный художник наносил тонкие и одновременно яркие краски, создавая глубину и четкость. Только люди, лошади, оружие и кровь. Весь низ картины усеяли изображения мертвых или умирающих людей и животных, чьи тела были истыканы стрелами и копьями, а лица искажены страданиями. Казалось, на поле брани царит хаос. В глазах умирающих бился ужас, лицами всадников, несущихся вперед к победе, владела решимость и гордость.

Я медленно подошел к полотну и невольно притронулся к шероховатой поверхности.