Жертвы времени (СИ)

Я сам вдруг подумал, хочу ли я, чтобы Оружейник изменил свое первоначальное мнение. Может, лучше пусть он считает меня трусоватым дурачком? Тогда мне проще будет от него отделаться – я уже понял, что отношения у нас не заладятся. Вряд ли опытный боец захочет иметь дело с таким, как я. Пустив пыль в глаза, я смело смогу сказать Мастеру, что причина моего бездействия не в том, что я не желаю учиться, а в том, что Оружейник не желает учить меня…

Определенно, я мог бы попытаться разыграть какую-нибудь комедию, но для обмана Оружейника понадобится настоящий талант. К демонам все, скажу как вижу!

–Северный проиграл, когда решил, что это бой, а не тренировка. Отнесись он по-другому к тому, что делал, его бы не огорчила потеря оружия. Нет ни проигрыша, ни победы, когда смысл в самом действии.

Казалось, Оружейник расстроен. Он допил свое вино и потер лоб.

–Что же, ты прав. Он сверх меры корыстен и горделив. Как ты думаешь, ты такой же?

И опять вопрос с подвохом. Оружейник смотрит на меня внимательно, он очень доволен, что я не ушел. Неужели ему здесь действительно так скучно? Ладно, пусть развлечется.

–Скорее я несмел, чем корыстен, – проговорил я глухо. –Они все меня пугают, и я пришел к Оружейнику за ответами, но вместо этого только и делаю, что отвечаю…

–А как же гордость? – казалось, Оружейник не слышал, о чем я ему говорю. – Мастер говорил, ты так и не смирился с положением пленника.

–Вопрос был в том, похож ли я на Северного. Нет, со всей уверенностью.

–Вопрос был в другом, – Оружейник наставительно погрозил мне коротким пальцем.

–Хорошо, – наиграно покорно согласился я. – Я не такой, как он и не могу позволить себе все это. Мне уже доказали, что не в моем положении проявлять характер, и сделали это слишком настойчиво.

Я потер шею и этот жест был настоящим.

–Никто не может запретить человеку что-либо чувствовать. Ему можно запретить что-нибудь делать, но не заставить измениться, не находишь?

–Тогда получается, что человека нельзя изменить? – я хотел, чтобы Оружейник отвечал на вопросы, вместо того, чтобы задавать их. Впрочем, ему на мои вопросы отвечать было более, чем легко:

–Ну конечно, – не терпящим сомнений голосом заявил он. – Человека может изменить лишь он сам. Так как на счет ответа?

–Нет, – ровно ответил я, стараясь, чтобы мой голос был бесстрастным. – Я всего лишь пленник.

–Я слышал, ты хотел покончить с собой…

Мне вдруг ужасно захотелось придушить Мастера, чтобы он перестал рассказывать всем обо мне. Есть вещи, так я считал тогда, которые должны были принадлежать мне одному. Вместо этого, казалось, о них знал уже весь чужой и незнакомый город.

–Да, – едва слышно согласился я.

Оружейник засмеялся. Басисто и глубоко. Пожалуй, я испытал удивление, а потом досаду.

–Мальчик, – отсмеявшись сказал он. – Зачем же понимать мои слова буквально?

Я резко встал:

–Ну назови меня на ты, – торопливо попросил хозяин дома. –Я чувствую себя старше, когда ко мне обращаются уважительно, а это неприятно. Мне конечно нравится, как ты строишь фразы, но уже пора понять, что я не желаю тебе зла. Сделай слабость своим оружием и метни его в старого Оружейника. Как-то это не по приятельски.

Я помедлил, а потом мое возмущение вырвалось наружу.

–Ты же получил те ответы, которые хотел?

–Я хотел правды, – возразил хозяин дома.

–А я всего лишь хотел понять, что это за город, в который меня привезли! Что здесь за люди живут и как мне самому тут жить.

–И разве ты не понял? – устало осведомился мой собеседник. – Уймись и не раздувай из искры пожар. Разве я угрожал тебе? Твоей жизни? Твоим тайнам? Не порть впечатление, владей собой.

Ну и правда, что это я вспылил? Никто меня тут не держит, кроме собственной глупости и любопытства. Ведь я в любой момент могу уйти!

Некоторое время мы молчали, я снова сел, взял бокал и принюхался к вину. Оно было с пряностями или травами, букет был мне незнаком. Наконец Оружейник с нажимом проговорил:

–Ты не пил вина…

–Я легко пьянею после наркотиков, которыми меня здесь пичкали.

–Ты не любишь состояние опьянения?

–Боюсь сболтнуть что-то, что здесь говорить не принято, – я смело посмотрел на хозяина дома.

–Это очень хорошо, что мне придется работать лишь над твоим телом, если, конечно, тебя это не испугает, – Оружейник смотрел на меня как можно смотреть на вещь, которая тебе нравится. – Мозги у тебя что надо, парень. Кто-то очень хорошо поработал над ними.

–Жизнь? – предложил я, ожидая, что Оружейник возразит, но он лишь сказал:

–События всегда работают над нами, но одних они укрепляет, а других уродует. Никогда не говори людям, что ты трус – это проявление храбрости. Тот, кто по настоящему боится, никогда и никому в этом не признается, даже себе. Человек предпочитает не замечать свои недостатки и упивается своими слабостями. Такие люди – пустышка, их вокруг множество.