Жертвы времени (СИ)

— Из природы вокруг, — она замела мусор на савок и бесцеремонно вытряхнула его в окно, приоткрыв створку. — Желтый из коры и корней барбариса; вайда и ежевика дают темно-синий цвет, из неспелых ягод бузины выходит зеленый. Можно смешать руту и цветок синего касатика, тогда получится отличный зеленый. Ты же разбираешься в растениях?

— Еще пока весьма посредственно, — признался я.

— Сейчас уже зима на носу, так что искать что-то поздно, — она присела на край кровати, глаза ее светились:

— А постель тоже надо бы сменить, как так можно?

Я вздохнул, откинул одеяло и поднялся, подтянув льняные брюки. Тихий вдох вырвался из груди девушки, когда она увидела покрывшие мою спину запекшиеся кровью рубцы.

— Высшие, — прошептала она, — дори сказал, у тебя легочная хворь. Так дело не пойдет, куда ты вскочил?

— Справить нужду и умыться.

Она засуетилась внезапно, пряча от меня глаза:

— Все, я все поняла, сбегаю быстро, скоро приду…

Ее сапожки застучали по ступеням.

«Вот только этого мне и не хватало», — тоскливо подумал я.

Признаться, сейчас мне снова как никогда хотелось просто уснуть. Вода, текущая из-под крана, казалась ледяной, настолько силен был жар в моем теле. Тем не менее, я привел себя в порядок, сбрил щетину и, взглянув на себя в зеркало, в который уже раз подумал, что пора остричь волосы.

Когда я вернулся, Моралли уже снова была в комнате, застилала чистую свежую постель. «Стремительная, как дикая лань», — вспомнил я позаимствованное из книг сравнение.

Когда девушка закончила, я лег и почти сразу уснул. Так началось наше знакомство.

Дочь гончара приходила ко мне каждый день. Мы часами разговаривали о ее жизни, о ее отце, обо мне, о том, что я знал и видел, о том, что читал. Она приносила мне книги, еду, какие-то настои и порошки; делала припарки, чтобы ослабить жар и мучивший меня тяжелый кашель, который тревожил спину и сводил меня с ума. Какой-то бойкий мальчишка таскал Моралли воду, дрова для камина, корзины с едой, а потом тихо подслушивал из-за двери, пытаясь расслышать то, о чем мы разговариваем.

Пришлось пригласить его зайти. Мальчика звали Эдри, и вскоре у меня в комнате уже коротала время не только Моралли, но и Эдри, его сестра Джой, и все их друзья, чьи ребяческие восторги утомляли меня безмерно. Ощущая некую ответственность, я теперь тщательно выбирал то, что стоит рассказывать о больших городах и о людях, то, что научит детей чему-то хорошему.

По счастью, Моралли не отличалась терпением и не давала детям долго наседать на меня, выгоняли их прочь и, распарив травы, укладывала мне на грудь теплое полотенце. Я частенько засыпал под ее непринужденное щебетание или смотрел, как она расписывает очередную вещицу для лавки. Как-то так сложилось, что в мою комнату перекочевали краски, кисти и банки с лаком.

В тот день девушка как раз прогнала детей и уселась в кресло, положив перед собой большую плоскую тарелку.

— Мне кажется, подойдет синий, белый, черный и коричневый? — она показала мне тарелку. — В центре будет синее солнце, по краям лепестки, круги и угловатый орнамент?

— Попробуй, — я всегда соглашался с ней, зная по себе простую истину: если художник что-то предлагает, он уже видит это своим внутренним чутьем. Пытаться предложить ему что-то иное — значит сбить с уже взятого курса.

Она окунула кисть в баночку и принялась за работу.

— Ты сегодня выглядишь лучше, — сказала она, выводя тонкие линии. — У тебя даже появился аппетит. Я когда тебя впервые увидела, ты показался мне очень… странным.

— Страшным, ты хотела сказать? — развеселился я.

— Ну, худым, — попыталась она тактично обойти мой вопрос.

— Заморышем, — подсказал я. — Болезнь плохо влияет на внешность.

— Это точно, — она оторвалась от тарелки. — Но у тебя живые глаза.

— Я тебе нравлюсь? — внезапно для самого себя спросил я и почувствовал, как загорелись уши.

— Глупый какой вопрос, — засмеялась Моралли. — Дори Мастер запер нас тут с тобой один на один, так что мне приходится с тобой разговаривать.

— Ах, — поскучнел я, — приходится? Наверное, я занимаю слишком много твоего времени, ходишь тут за мной как за ребенком…

— Демиан, ну не обижайся! — она хихикнула. — Как думаешь, я сейчас могу уйти?

— Ну, — я нахмурился. — Ты меня уже накормила и влила в меня все нужные снадобья, думаю, да.

— А я не уйду, — она лукаво глянула на меня и вернулась к работе. — В доме отца так скучно. Я иногда напеваю себе под нос, когда рисую, но поговорить гораздо интереснее. А ты просто кладезь всяких историй.

Я разочарованно вздохнул. А чего я хотел? Эта женщина привлекла мое внимание еще тогда, когда я видел лишь ее силуэт, но глупо было рассчитывать на взаимность. Мастер обязал девушку ухаживать за мной. Я — лишь обуза, к тому же выгляжу до сих пор не лучшим образом.

— Эта погода — сущий маленький демон, — не замечая моих размышлений, продолжала Моралли, — такая непредсказуемая и шаловливая. Дожди пошли гораздо раньше положенного, я сама не ожидала ничего подобного. Если бы не ты, я бы сидела безвылазно вместе с отцом и слушала его нравоучения. Демиан, ты задремал?