Жертвы времени (СИ)

— Лоле, — сказал мужчина, обратившись к плачущей женщине. — Иди домой и больше никого не бойся. Тебе ничего не угрожает. Сегодня днем мы позовем тебя. Ну же, заберите ее, — видя, что ничего не меняется, грозно крикнул маг. Я вздрогнул, снова оглянулся и видел, как какой то старик, поддерживая под руку, увел женщину в дом.

— Пойдем, пойдем, здесь совсем рядом есть для тебя место, — маг поманил меня за собой, но я не помню, чтобы куда-то шел. Словно бы уже через мгновение я ощутил прикосновение его рук, затягивающих ремни на моих запястьях.

— Этот столб, — сказал он задумчиво, — для таких как ты. Каждый волен ударить тебя или бросить камень. Ты же понимаешь, что они имеют право?

Я понимал. Я был виновен и лишь кивал на все его страшные обещания.

Воля мага отпустила не сразу, еще долго я не мог думать, растертый в пыль его страшным умением вторгаться в чужой разум. Волны сказанных слов накатывали на меня, как когда-то на равнине накатывали звериные чувства, но как и тогда отступали назад, будто отраженные болью, пронизывающей мое тело.

Внезапно осознав с ужасающей ясностью что произошло, я забился, задергался, но было уже поздно — руки затекли, а боль в плече вспышкой остановила мои движения. Я стоял на цыпочках, привязанный к вбитому в камни столбу под стеной у каких-то из трех других, незнакомых мне городских ворот. Неровно горели факелы, и ветер тревожил пламя, заставляя все тени извиваться и плясать.

С ума сойти, что они со мной завтра сделают! Надо бежать, Высшие, надо…

Я зажмурился.

«Уймись, — сказал себе, — там за воротами ты также умрешь. Нужны доказательства. Нужны, демоны их всех возьми, доказательства. Я не могу, только не так. Какой бы хмель не владел моим рассудком, но женщина?!»

Нет, я был на подобное не способен…

Я поджал ноги, чуть не взвыв от боли в поврежденном плече, качнулся раз, другой, попытался подтянутся, чтобы ухватиться за короткую поперечину и попробовать освободиться, но в следующее мгновение обвис на ремнях, тяжело дыша. Спина, как я мог забыть. После таких травм нужно лежать в кровати, а не заниматься акробатическими упражнениями. И дело было не в боли, которую я испытывал, пытаясь извернуться, но в той слабости и вялости мышц, которая не позволила мне совершить задуманное.

Город притих. Я не слышал ни голосов, ни воя собаки, которая позвала меня на улицы. В домах напротив все еще горел свет, но никто не вышел ко мне, никто не пришел на помощь.

Время было далеко за полночь. Луна выползла из-за края стены, превратив ее в четкий темный силуэт, прошла по дуге, охваченная маревом полупрозрачных облаков, и ушла за стену, лишив меня своего белого света. Не знаю почему, но с ее уходом мне стало еще тяжелее. Во рту пересохло, но это я списал на последствия опьянения.

Я больше не пытался стоять, просто расслабил ноги и повис на ремнях. Думать ни о чем не хотелось, особенно о том, что я мог сделать. Не знаю, на что рассчитывал маг, когда его голос назойливо шептал у меня в голове слова, которые я должен был завтра, а точнее сегодня произнести, чтобы все упростить. Наверное, он был уверен, что я поступлю именно так, но по счастью что-то во мне устояло под его неумолимым напором. Будет ли у меня еще один шанс или, увидев мага, я вновь стану вялым и бесхребетным существом, жаждущим получить причитающееся наказание?

Днем меня ждала плата за то, чего я не делал, и мне было страшно потому, что я понимал: оправдаться шанса не будет. Оставалось надеяться лишь на то, что несчастная женщина не оклевещет меня.

На рассвете ко мне пришли. Я дремал, но услышав тихий шелест ткани, открыл глаза и поднял неимоверно тяжелую голову. Одинокая женская фигура, завернутая в черный плащ, прошла между домами. Капюшон был глубоко наброшен, и я не мог разобрать лица. Она казалась совсем хрупкой и куда ниже той несчастной, что рыдала в темноте у стены.

Женщина с опаской оглянулась по сторонам, потом подняла руку, в которой был зажат камень, и швырнула в меня. Хорошо, что она не подошла близко, я с трудом успел отвернуться так, что булыжник вскользь ударил в скулу.

Женщина прошипела что-то и, повернувшись, бросилась бежать.

— Стой! — крикнул я, но было уже поздно: край черного плаща скрылся за поворотом улицы.

И снова время текло медленно, даже лениво. Редкие люди стали появляться вокруг. Одна за другой тянулись повозки, бегали дети. Все, кто видел меня, не упускали возможности поглазеть. Мимо пробежала стайка ребятишек, в мою сторону полетел протухший фрукт, но девочка не отличалась меткостью, и покрытое плесенью коричневое яблоко разбилось на куски у моих ног.

Мальчик постарше дал девочке за промах подзатыльник. Эта назойливая парочка провела около меня больше всего времени, докучая. Они не давали мне покоя, подскакивали, тыкали в меня палкой, словно в подвешенную на веревочке дохлую крысу, и отбегали в сторону.