Жертвы времени

— Немного посижу и поднимусь наверх, вряд ли я смогу здесь что-то испортить, — мягко попросил я.

— Сомнительной утверждение, — отказалась Рене и, подойдя, резким движением наклонила стол. Пыль хлынула с него потоком, ударилась в пол и взметнулась невесомыми, щекочущими нос клубами. — Не самое лучшее место для отдыха!

Упавшую свечу вместе с глухо стукнувшим о камни бронзовым подсвечником, она подняла и поставила обратно на столешницу.

— Тут годами никто не оставался в одиночестве кроме меня. Изначальная темнота пугает людей, так было испокон веков. Об этом люди писали в течение всей своей долгой истории. Как думаешь, почему люди боятся мрака?

— Потому что в нем есть все, — ответил я Рене словами Мастера. — И никогда не знаешь, с чем столкнутся на этот раз. Нет возможности увидеть заранее и сбежать.

— Верно, — Рене прикоснулась к слабому фитильку и тот, защелкав сгорающей пылью, разгорелся слабым пламенем. — Потому здесь всегда должен быть свет, запомни, Демиан. Она прошла вдоль парапета и взяла еще две свечи с другим столов. — Читать в темноте вредно, — женщина покосилась на меня, но больше не улыбалась. — Еще есть время сбежать, если только ты в состоянии увидеть.

Я покачал головой.

— Эта пыль отлично горит, — Рене развела руки в стороны, — так что будь осторожнее, Демиан. — Сперва прочти вторую из «Шести песен Тривли», а потом, если успеешь, спасайся бегством. Ну, не вешай нос, это не я заставляю тебя здесь остаться, это твоя надуманная злость требует от тебя всяческих глупостей.

Полно тебе, Демиан, не все, на что намекает Мастер, стоит делать. Он не спускался сюда уже многие годы!

— Да ничего страшного, — больше для себя сказал я, — здесь так тихо и спокойно. Тут нет магов и нет Оружейника, отличное место, чтобы спрятаться.

— Или потеряться, — намекнула Рене.

Потерять себя, — ты хотела сказать, подумал я.

— Столы поставлены здесь не из праздных соображений. Нужно чаще приходить сюда и дурная молва развеется.

— Ладно, что уж тут, оставайся сколько нужно, — с легкой озабоченностью согласилась Рене, — но в следующий раз предупреждай меня заранее. Время здесь течет незаметно, так что следует брать с собой часы. Ну и не обижайся, я все же сообщу Мастеру об этом.

— Да, конечно, — согласился я.

— Будешь выходить, захвати с собой свечу, в темноте не иди. В темноте здесь куда больше коридоров, чем при свете. До свидания.

Я перевернул кресло, бросив в воздух еще пыли, поставил его с другой стороны от стола, чтобы не сидеть в густом облаке, которое размеренно и неторопливо оседало на пол, и, согнув палец, боясь прикоснуться к страницам, сгибом поддел край черной обложки.

Шаги Рене замерли в коридоре ярусом выше, я остался один в глубине мира, укутанный плотным покрывалом тишины, которая с непривычки звенела в ушах.

Тонкие хрупкие страницы книги были исчерчены ровным шрифтом, на незнакомом мне языке. Я наугад перелистнул станицы и попал на другой язык, более убористый и не такой витиеватый как предыдущий. Я открыл книгу с конца и нашел знакомые буквы.

Вчитываясь в строчки при ровном свете горящих свечей, пламя которых колебалось лишь от моего дыхания, я все больше и больше понимал то, что видел.

Как и предложила Рене, я взялся за вторую из песен. Во времена, когда возводились первые стены Форта, никакого озера на равнине не было и в помине. Город строился на берегу северного моря, которое тогда плескалось на плавно понижающемся плато. Скалистые выступы испещряли побережье, а там, где можно было пройти, и возводился город, задуманный как порт.

Я перелистнул страницу, остановившись на карте.

Огромная долина, на которой располагался Форт, была зажата между двумя грядами гор. Вместо города на карте значилось «Святилище» и внизу по сноске я прочел: «Город возводили на фундаменте древнего святилища, посвященного неизвестным богам. Старые сооружения и по сей день составляют опору Катурана».

Я перевел взгляд на ровные строки, дивясь тому, какое величие приписывает автор городу: его стены были выше самих гор и с них можно было заметить корабль за два дня пути до побережья. Форт разрастался, была выстроена внешняя стена, а город назвали Катуран. Торговля и мореходство процветали, жители строили прекрасные корабли из деревьев-великанов, чьи прямые как стелы стволы часто попадались в лесах у оконечностей гор. Плодородные земли давали богатые урожаи, а скалы блестели от самоцветов и выходов металлических пород.

На зеленых полях вокруг Катурана пасся и жирел скот. Город богател и рос день ото дня, люди стали строить жилища в горах, вырубая пещеры и залы, галереи и скальные дома. Вскоре подземные замки пронизали близлежащие к равнине горы до самых глубин и казалось, что будущее торгового города безоблачно.