Жертвы времени

Теперь город, посерев от воспоминаний, думал. Он болел прошлым, и мы, заточенные в его стенах, болели вместе с ним. Понимая всю бесполезность такого время препровождения, я клал руку на плечо Оружейника и предлагал:

— Пойдем, потанцуем?

— Потанцуем, — Оружейник потягивался и с надеждой смотрел на меня. Потом добавлял: — Твой меч еще не готов, а движение не идет на пользу твоему едва оправившемуся от болезни телу.

— Я знаю, — соглашался я и чувствовал накатывающую волнами усталость. Но нет, я уже спал сегодня, уснув после прихода Мастера, встретив серый, едва отличимый от ночи восход. Потому я не мог позволить себе вновь поддаться усталости. — Я знаю, — повторял я, — но не могу сидеть на месте. Я теряю смысл жизни. Пойдем, потанцуем.

— Ты такой же, как я, — пожимал плечами Оружейник.

— Нет смысл не в бое, — я улыбался ему. — Важно движение. Завтра оно будет другим. Когда я смогу себе это позволить.

Мы спускались по ступеням вниз, в просторную залу, где воздух был свеж и влажен, а пол скользил под ногами. Я скидывал подбитый мехом жилет и брал в руки меч Мастера. Мы вырисовывали танец поединка, шагая вместе с Оружейником вдоль края пропасти, за которой была пустота.

   Мы никогда не позволим себе шагнуть туда.
   Мы никогда не столкнем друг друга с ее края.
   Мы не пошлем другого туда, где ничего нет.
   Но рано или поздно время качнет чаши весов, и мы сорвемся.
   Тогда мы будем падать по одиночке и соперничество будет бесполезным.
   Навсегда…

 Я устал от бессмысленных слов,

 Я устал от несделанных дел…
 Мои мысли терзает вопрос:
 То ли это, чего я хотел?
 То ли это, о чем я мечтал,
 Детским взглядом скользя по Судьбе?
 Или то, что я видел во сне,
 Темной ночью, блуждая меж скал.
 Эти камни глядят на тебя
 Острым глазом осколков обид.
 Из построенных нами зеркал
 Манит пропастью нас лабиринт.
 Ранят острые боли ростки,
 Безразличье людей на пути.
 Холод ночи и выпавший снег.
 Тусклый свет — там далекий ночлег.
 Я стоял на застывших слезах
 Тех, кто счастье свое отыскал.
 Я погиб в бесполезных делах.
 То ли это, о чем я мечтал?

Глава 15. Дорогой мертвых

На равнине бушевала поздняя осень. Я подошел к окну и распахнул его, впустив в душное тепло комнаты порыв ледяного северного ветра, несущего хмурое горное величие. В нем мне почудился легкий запах моря и колкие капли соленых брызг. Но то был лишь мокрый снег, который бился в потоках неустойчивого, изменчивого ветра, да моя разыгравшаяся фантазия.

Я задохнулся на секунду от холода, ворвавшегося сквозь оконный проем, но не отступил. В камине в этот раз сгорело слишком много дров, и мне хотелось хоть немного проветрить комнату. Вся беда состояла в том, что вода, текущая вдоль каминных труб, с приходом холодов начала остывать и, чтобы прибавить ей тепла, нужно было хорошенько раскалить камни. Мастер сказал, что с первым снегом проще будет ходить в нижние бани, стоящие над горячими ключами, но туда мне путь был заказан. Я все еще избегал частых встреч с Северным и людьми, которых видел рядом с ним, и опасался людных мест.

С моим возвращением из неизвестности многое изменилось. В первую очередь, изменилось отношение людей ко мне. Мне никто так и не поверил, все поголовно, даже Оружейник, считали, что я пытался бежать. Впрочем, у учителя боя всегда был свой собственный взгляд на происходящее и он всякий раз напоминал мне, что Северный никогда не смирится с моим триумфом. Он был прав: каждый раз, встречаясь с ними, я чувствовал на себе неприязненные, порою злые взгляды и зачастую мне начинало казаться, что мне вот-вот нанесут удар в спину. Предательский удар, который оборвет мою жизнь. Впрочем, не скажу, что это ожидание перерастало в страх.