Жёстче мести (СИ)

Классный смех. Приятный, не режущий слух. Ее улыбка озаряет, а красота — подарок.

— Значит, любишь шахматы, шампанское и клубнику?

— Как-то ты все неправильно совместил, — от количества выпитого ее бледно-зеленые глаза блестели ярче обычного. — Шампанское и клубнику я предпочитаю по особым случаям, попусту не вижу смысла распивать алкоголь. А вот шахматы действительно люблю и еще бассейн. До сих пор удивлена, что в твоем особняке не нашлось место для бассейна, — да я уже, видать, соскучился по этой ее манере общения. Но выпившая такая забавная. Так интересно наблюдать за ее живыми эмоциями.

— Есть такой недочет. Чувствую, придется снести пару стен, чтоб тебе угодить.

Не знаю, как она увидела в этом шутку, но смеялась искренне.

Наш танец был то медленным и плавным, то я кружил ее, а потом вновь притягивал к себе.

— Ты ужасно близко, — ресницы дрогнули, взгляд с блеском. — Я в тебя влюбилась или ты и вправду такой красивый?

— Ты выпила до хрена шампанского.

На это раз мы смеялись вместе. Она заражала своим хохотом. За всем происходящим, за терзаниями и мучениями, смогла найти миг, чтобы порадоваться. Она умница. Не теряет надежды, пытается увидеть светлое и доброе. Стоит на своей правоте и при всем при этом старается не потерять рассудок.

А ведь сказала истину. Точнее, я бы хотел, чтоб так было. Хотел, чтобы она меня полюбила. Увы, мы не Монтекки и Капулетти.

— Пойдем выйдем на балкон, тебе нужен свежий воздух, — потянул за собой. — Сколько ты выпила?

— Я не считала, но так хорошо шло.

— Оно и видно.

Выйдя на балкон, Аврора подошла к перилам, вдыхая вечерний воздух полной грудью. Легкий ветер коснулся ее волос и, закрыв глаза, отдалась порыву.

— Как же хорошо!

— Устала? Скоро поедем домой.

— Нет. Все хорошо, — она потянулась и вновь подарила мне улыбку.

Почему судьба так жестока? Неужели мы не могли встретиться при иных обстоятельствах? А разглядел бы я ее? Конечно нет. Я же под собой земли не ощущаю. Считаю себя пупом земли. Для меня девушки, как расходный материал — использовал и выбросил за ненадобностью. Потом же можно новую взять.

— Не думала, что ты занимаешься благотворительностью.

— Ты часто не думаешь.

— Все пытаешься обидеть, ёж колючий.

— Сейчас не со зла, характер такой.

— Колючий.

Хорошая идея была вывести ее на воздух. Здесь и спокойнее, и ум к ней возвращался.

— Почему ты выбрал этот бизнес?

— Нужно было с чего-то начинать. Отец, помешанный на матери нами с братом не занимался. Несмотря на зажиточность, мы росли на улице. Раз подвернулось дело, потом еще, так и влились. Начали раскручиваться. Делали по-тихому, но не всегда выходило. У нас у обоих характер на славу. Когда вышли на легальность, начались крупные поставки, а местные конкуренты остались позади. Мы много в это сил вложили.

— Вы сделали из маленького нечто большое. Хоть мне этот род деятельности и не по душе, но теперь я понимаю, что у меня нет права тебя осуждать.

Не станет она ко мне лучше относиться, но так хотя бы исчезнет одно темное пятно.

— Почему ты выбрала стать стоматологом?

— А если честно, не знаю, — пожала плечами. — В детстве в каком-то фильме увидела и потом все время утверждала, что стану дантистом. Надевала белый медицинский колпак из игрушечного набора и искала, у кого вырвать зуб. Когда выросла, ничего интереснее не придумала, так и осуществилась детская задумка.

Посмотрела на меня с проигрышем в глазах. Словно я в чем-то сделал ее виноватой.

— Да, Виктор, ты прав! Мне не все нравится в моей жизни! Не всегда бывает так, как мы хотим, — откровенно и резко начала высказываться. — Дело не в профессии, а в обществе. У меня сроду не было друзей, ни единой близкой подруги. Не знаю, как так получилось. Вроде знакомилась, общались, но потом они находили себе вариант получше. Я была для них недостаточно интересной. Сейчас мне не особо хочется с кем-то общаться. Так, только короткие разговоры. А стоматологом быть идеально. Мой пациент сидит с открытым ртом, не произнося и слова. А чтоб наверняка молчал, укол в десну, и он уходит с все еще онемевшим ртом, вымолвив короткое «спасибо».

А вот и еще один момент общего между нами. По сути, моим близким другом был только брат. И вот уже больше года я пребывал в полном одиночестве. С ее временем это, конечно, не сравнится, но я четко прочувствовал ее обиду.

Сколько же ты держала все в себе, моя девочка? Тебе бы проораться как следует и боль заглушить, хоть даже сексом или алкоголем, а я керосин подливаю в твой незатухающий чудовищный костер.

Глава 29

Незаметно для себя мы задержались на этом вечере. Кружились в танце, выпивали, разговаривали, а сейчас вовсе стояли молча каждый в своем раздумье уже несколько минут.

Взяв как и прежде под руку, повел обратно. Пора возвращаться домой.

Народу в зале явно поубавилось, только в пространстве явно что-то цепляло взгляд.

Нам навстречу быстрыми шагами приближался тот, при виде которого и даже речи о нем во мне моментально закипала кровь.

— Папа… — не веря своим глазам, произнесла Аврора.

— Стоять! — рявкнул, одергивая ее.