Жёстче мести (СИ)

Шум в голове мешал собрать мысли в кучу. Я знал, что последний год брат сидел на игле. Признаться, в тот момент мы сильно отстранились. На лечение он не соглашался, ссылаясь, что все в порядке. — Работу выполняю, а личное тебя не ебет, — говорил, когда начинал ему досаждать. Чем он занимался по ночам — не имел ни малейшего понятия. Думал, шатается по клубам, трахает баб.

Сука! Сука!

Подскочил, хватаясь за голову. Мои грани стерты. Не хочу никого и ничего живое, только Аврору. Обнять и никогда не отпускать. Сжал бы сейчас со всей силы, чтоб она растворилась во мне. Я бы защитил от любого, только кто защитит от меня?!

— Почему не пришел за ней? — рявкнул на него. — Где тебя хер носил все это время?

— Я пытался! Караулил возле твоего дома, людей подсылал. В борделе был мой человек, пытался выкупить. Когда созвонились, появилась надежда, но и она сорвалась.

— Почему он выбрал ее?

— Не знаю. Увидел где-то, выследил. У меня охраны в то время не было. Живем в тихом, мирном районе.

— Но ведь есть за тобой грех, признайся! — хотелось обвинить его хоть в чем-то. Знаю про расклад с женой. Он крупно подставился, будучи простым предпринимателем, а поплатилась жена за долги. Пришли его шкуру трясти, а она заступилась. Полезла на рожон.

Поднялся, плотно сомкнув губы. Ствол оставил на стуле. А мне уже было поебать. Хотелось устроить махач и разъебать здесь все к чертовой матери.

— Она знает? — сразу сообразил, о чем я.

— Без подробностей.

— Не рассказывай! И давай решай уже, что делаем.

Хороший вопрос. Но был еще один. Что бы сделал я, узнав об изнасиловании дочери? Правильно — не пощадил!

— Аврору я тебе не отдам и забрать не пытайся. Обижать ее не буду, но и встреч не гарантирую.

— У нее должна быть своя жизнь, она не вещь!

— Я позабочусь о ее жизни получше, чем ты! — укоризненно.

— Предлагаешь мне оставить все как есть и жить дальше?

— Другого выбора не дам!

* * *

Домой ехал как в тумане. Он мог выстрелить мне в спину, да хоть ногу прострелить, чтоб остановить, но не стал. Не понимаю его. Не боится меня, но и не поверю, что дочь доверил.

Стоило заехать на территорию дома, увидел, как на входе крутится Аврора. Бежать от цыплёнка через гараж глупо, чтобы избежать разговора, поэтому двинулся на нее.

— Виктор, — начала аккуратно.

Остановился. Знал, что нужно поговорить. Меня правда сейчас хоть самого к психологу веди. Может, сразу на пару к семейному записаться? Шутить стал, мозг совсем уже атрофировался. Восемь вечера, а я уже хочу лечь и провалиться в сон, чтоб забыться, и чтобы в моих объятиях была Аврора.

Стоит вся такая на нервозе. Губы снова искусала, все красные. Зато одета теперь нормально. Ей классно в шортах и футболке, такая домашняя.

— Как ты волосы уложила?

— Никак, — удивленно.

Что-то изменилось и дело не только в одежде и волосах. Вроде все как всегда, но вижу я теперь иначе.

— Вы поговорили?

— Относительно.

Совсем растерялась. Да, что же я делаю. Ей нервничать нельзя, а я со своей несговорчивостью. Но и обрадовать мне ее нечем.

— Будешь жить здесь! — словно гвоздь в нее вбил.

От такого приговора рот раскрыла, единственное, что не ахнула.

— Завтра решим как конкретно и на каких условиях, — обошел, задевая ее плечо. Чувствую, ночь будет страшной.

На удивление спал мирно. Либо меня так сильно вырубило, что ничего не слышал, либо ночь прошла спокойно. Заподозрив неладное, умылся и направился в комнату Авроры. Ливень льет по окнам, а в комнате пусто. Куда она могла деться с утра пораньше, да еще и такую погоду? Неужели опять…

Стоило сообразить, помчался на выход. Неужели ее даже погода не остановит, чтобы хоть день не побывать в оранжерее?

Едва успел коснуться дверной ручки, навстречу вошла промокшая Аврора. Мокрые пряди обрисовали ее лицо, с которых бежала вода. Влажные губы, блестящие глаза, насквозь мокрая, прилипшая к телу футболка. Не совладав с собой, прибил ее к стенке, преграждая путь рукой. Заметалась испуганно глазами, а мне каково?

— И чего тебе в такую погоду дома не сидится? — спросил сурово.

— Просто решила прогуляться, — слегка зашуганно. — Я когда вышла, дождя еще не было.

На пустом месте накатил на нее. И без меня стоит вся продрогшая, еще я навалился. Обнять бы, согреть, да не нужно ей это. По крайней мере, от меня.

А мне безумно хочется ее касаться. Чувствовать подушечками пальцев ее нежную кожу. Пробуждать мурашки поцелуями. Хочу вкушать ее запах, вкус и наконец слышать Аврорины стоны.

Не понимаю, почему жизнь так распорядилась. Отец всю жизнь прожил в рабстве любви у женщины. Я презирал его, не понимал. Вокруг полно баб, иди — бери любую. Нет же, зациклился на одной, которой он на хрен не нужен.

В братце души не чаял, а он оказался тварью последней.

Как же так, блять, жизнь меня крутит, что от одного вобрал желание быть с одной-единственной, а с другим вообще судьба переплелась так плотно.

Глядя на нее такую, мокрую и зашуганную, понимал, что безгранично хочу быть с ней. Я видел ее в любых ипостасях. Ничто не оттолкнуло, разве что ее высокомерие, но кажется, я и это стер с нее. Как и надежду…