Жестянка

— Какие ещё немцы, дамочка, кто их видел? Полтора года назад, по слухам, кто-то приходил от них в город... Но я в это не очень верю. Какой дурак будет топтать тапки три сотни вёрст? Фрицы живут своей жизнью, а мы своей.

Впрочем, другие горожане имели противоположную точку зрения и легковесно, без всякой тревоги озвучивали версии, согласно которым опасные соседи только и думают, как напасть на миролюбивых переделкинцев. Словно анекдоты рассказывали. Из услышанного следовало, что рядового переделкинца эта чрезвычайная ситуация особенно не беспокоит, народ настроен мирно и вовсе не желает включаться в затянувшийся конфликт властей с бандитами. И всё же, встречающееся у некоторых торговцев оружие говорило об определённой степени готовности к отпору.

— Однако ружьишко у вас наготове стоит!

— Хе-хе... Бережёного бог бережёт, а небережёного сталкер стережёт! — отвечал на это обыватель, обязательно интересуясь в конце разговора:

— Покупать что-нибудь будете?

Ирина отвечала уклончиво или же брала, на зависть соседям счастливчика, какую-нибудь мелочёвку вроде пары стальных вилок или старенького перочинного ножика, расплачиваясь парой патронов двенадцатого калибра.

Подошли к улице Овражной. Если двинуться направо, то в конце её увидишь обширную базарную площадку на краю небольшого оврага, где идёт самая бойкая ярмарочная торговля. Именно на базаре в выходные дни работают все фермеры и промысловики русского сектора Жестянки.

И вот справа открылась просторная центральная площадь, как и Центральная улица, вымощенная гранитной брусчаткой. Давным-давно первые властные структуры, возникшие в Переделе, определили статус этого места и решительно изжили отсюда простого обывателя, жилья здесь не строят. На площади разместились пять больших каменных зданий мэрии, городского собрания, казначейства, управления полиции и казарма. Рядом пара избранных коммерческих зданий, комитет по усыновлению и бедности, симпатичная православная часовня и тщательно охраняемый муниципальный склад, к которому по брусчатке площади с громким цокотом катилась большая арба с горой поклажи высотой с Эверест, как только ослик её тащит? Понятно, что кубышка вождя пополняется беспрерывно.

Ещё один важный объект главной площади — монетный двор, он рядом с казначейством. Здесь не бывает очередей, дверь не хлопает всё время, но люди изредка захаживают, чтобы поменять найденные золотые украшения на валюту. Оказывается, здесь тоже помаленьку собирают золотишко.

Посреди площади сохранился каменный бассейн с давно исчезнувшим фонтаном. В хороший ливень ёмкость быстро наполняется и так же быстро иссякает, вода уходит через многочисленные трещины. Ничего, дети поплескаться успевают.

Вот здесь «чрезвычайщина» чувствовалась сразу же!

Нас заметили издали и принялись изучать сразу три жандарма, фланирующих по площади утверждённым маршрутом. Блюстители порядка вооружены револьверами системы Наган и саблями. На крыше полицейского управления, не особо скрываясь от прохожих, сидел снайпер. И это, наверняка, не единственный наблюдатель. Надо же, всего лишь пара сотен метров, и два совсем разных города!

— На дальних подступах встречают, — усмехнулся я.

— Пуганые... Денис, слушай, эти чуваки меня глазами просверлят, — она огляделась, выбирая подходящее для ожидания место и остановилась возле скамейки, сколоченной из живописных коряг.

— Давай автомат, здесь подожду, как любимого. И нож свой зверский гони!

— Нож-то зачем?

— Снимай, сказала! — категорически потребовала Кретова. — Уже всё ясно, шмон тебе эти чуваки устроят качественный...

Я послушно снял с ремня любимый Randall-5 с шестидюймовым клинком и компасом в торце рукояти, поставил на скамью ещё пустой тактический рюкзак-однодневку.

— Похоже, этого Волкова действительно крепко напрягли, — проворчал я, заметив на крыше мэрии второго стрелка. — Рацию-то брать?

— Бери.

— Ладушки, не хулигань тут без меня.

Разоружившись, я направился прямиком к нужному крыльцу, остро чувствуя на себе настороженные взгляды и перекрестье снайперского прицела. И уже через пятьдесят метров был остановлен громкой командой жандарма.

Служивый небрежно отдал честь, вскинув ладонь к кожаному кепи с каким-то значком сбоку, после чего со сдержанной вежливостью на «вы» поинтересовался «откуда - куда - зачем?». Было заметно, что вынужденное постоянное общение с самыми разными людьми и в самых причудливых ситуациях давно притупило агрессивность, отполировало его нервы, покрыв их хромом. Скорее всего, это бывший мент, которого очень сложно чем-то удивить. Выслушав объяснение и глянув мельком на особый мандат, он вернул документ и в сомнении покачал головой.

— Из Пятисотки? Государственник? Редкий гость... Вряд ли главный вас сейчас примет. Сами видите, что у нас творится, все на ушах стоят. Оружие имеется? Хорошо. Попробуйте, может, получится.