Жестяной самолетик (сборник)

«А мне нравится имя Дмитрий. У меня будущего мужа так зовут. А сына будут звать…» — начала Ладушка. И тут же сообразила, что внимательные форумчанки поймают ее на лжи. Стерла — и продолжила вдохновенно врать: «..мужа так зовут. А сына — Алексеем».

Она не успела добавить свой комментарий, и хорошо, потому как Тростинка управилась раньше: «Только пожалуйста, никаких Дим, Саш и Леш! У вас на каждое из них полдвора отзываться будет! Я вот сына назвала Дариэлем. Не Данилой и не Даниэлем, а Дариэлем, в честь героя моей любимой фэнтезюшки. Правда, замечательное имя? И редкое!»

У Ладушки закружилась голова. От голода, наверное. А еще она впервые в жизни почувствовала, какое это счастье, что родители остановились на имени Лада, а не на какой-нибудь Амалии, или Зейнаб, или — ой-ой-ой — Элионорелле.

Снова звонок мобилки.

— Лад, ну ты где?

— Тут, — задумчиво ответила Ладушка.

— Где тут? Я тебя уже четверть часа жду в «Теремке»!

— Ой… Совсем забыла… Сейчас, уже собираюсь, — выпав из виртуала, она засуетилась, занервничала.

— Ты даже еще не собрана? Что я тебя, час тут ждать буду?! — психанул Димка. — Все, я ухожу!

— Дим… — начала Ладушка — но ее прервали короткие гудки.

Стало грустно до слез и голодно до рези в желудке.

И темы попадались на глаза соответствующие.

«Во всем виноваты мужики!» — пожаловалась Матильда. Ей очень не повезло с мужем: на девятый год семейной жизни выяснилось, что он — жмот и ничего не понимает в жизни. То есть не понимает простейших вещей: если шубе три года… ну, то есть два, но почти три, это значит — она никуда не годится. И отказать в покупке новой может только бессердечный эгоист, которому, видите ли, как нарочно, для машины какую-то хрень прикупить надо. Посетительницы «Дамской комнаты» наперебой принялись жаловаться на мужей и сожителей. Даже рассудительная Муррочка попечалилась, что муж оставляет грязные носки где попало.

Откуда не возьмись, снова выполз недобиток-рецидивист Миха: «Дамочки, а вам без нас скучно не будет, а?» Все дружно сошлись на том, что уж без него-то точно скучно не будет и, не откладывая в долгий ящик, составили петицию к модераторам, чтобы Миху забанили немедля и окончательно.

И снова: да-да-да, во всем виноваты мужики. Начиная с того, что прическа не удалась (так считала Тростинка), и заканчивая неизбежным концом света нынче зимой (в этом была убеждена Glikeria).

Ладушка совсем закручинилась. И позвонила Димке. Просто для того, чтобы убедиться — он-то уж точно не такой, как эти мерзавцы, портящие жизнь подругам-форумчанкам.

— Алло, — холодно отозвался Димкиным голосом телефон.

— Димуль, я вот что подумала, — примирительно начала Ладушка, — а давай завтра сходим в «Теремок»…

— Спасибо, сегодня уже сходили, — не меняя тона, ответил Димка. И добавил: — Ну нельзя же быть такой безответственной! Если хочешь извиниться — извиняйся. Если нет — завтра поговорим, мне некогда.

— Некогда? Ну и не надо! — обиделась Ладушка и первой сбросила вызов.

Запустила телефон через весь стол и нервозно отстучала: «Мой тоже не лучше! Обижается по всякой ерунде, да еще и извинений требует!»

«Сочуйствую. Мой то же, — проявила единомыслие Катя. — Его свекруха подзуживает».

Едва Ладушка дочитала сообщение, как телефон заиграл бодренькую попсовую мелодию и на нем высветился незнакомый номер.

— Да, — отозвалась Ладушка почему-то с замиранием сердца.

— Лада, это Зоя Михайловна. Что у вас произошло?

— То есть? — растерялась Ладушка.

— Дима очень расстроен.

— Он вам нажаловался, да?

— Не нажаловался, — поправила будущая свекровь — не строго, а с эдакой профессиональной доброжелательностью. — Просто у моего сына нет от меня тайн. Ни одной. И то, что сегодня случилось, — не такой пустяк, как может показаться. Диме некогда, у него дипломная, он выкраивает часок-другой, чтобы с тобой повидаться, а ты поступаешь, я бы сказала, несколько безответственно…

«Так вот с чьего голоса Димка поет!» — осенило Ладушку.

— У меня тоже дипломная, — напомнила она, надеясь, что интонация вполне вежливая. От сердца к голове поднялась клокочущая злость, и Ладушка еле-еле себя слышала. — Между прочим, я именно ею и занималась.

— В том-то и беда, что межу прочим. Надеюсь, у тебя хватит такта, чтобы сгладить ваши противоречия. Ты ведь будущий психолог, — почти задушевно пропела Зоя Михайловна. — Подумай, пожалуйста. И всего тебе доброго.

Зашвырнув телефон в угол комнаты, Ладушка с силой щелкнула мышью по заголовку «Моя свекровь — стерва», зловеще-красному на трогательно-розовом в сердечках, рывком придвинула клавиатуру и отстучала: «Да, вы были правы, моя свекровь оказалась энергетическим вампиром…» За окном становилось все темнее, на душе делалось все беспросветней.

Ночь напролет Ладушке Первухиной снилась Зоя Михайловна с аллергически красным лицом, отблескивающими клыками и в бирюзовом купальнике. Она размахивала, как мечом, огромной морковкой и с профессиональной сердечностью увещевала Ладушку: сына надо назвать Акакием — и никак иначе.

Ладушка проснулась с тяжестью в сердце и единственной мыслью в голове: а может ну его, это замужество?!

4