Жестяной самолетик (сборник)

Домой возвращался уже затемно. Поторапливался: район у него неспокойный, окраинный, дворовая вольница распоясалась, а машины ППС если и заезжают в какую-нибудь темную подворотню, так только чтобы ребята-патрульные исхитрились урвать час-другой на крепкий здоровый сон, свойственный, как полагала бабушка Никиты Максимовича, молодым людям с чистой совестью. Еще и желудок подгонял: все-таки две пачки чипсов за целый день — маловато. Припозднившаяся привокзальная торговка пирожками охотно втюхала Никите Максимовичу четыре остывших пирожка (надо же, с грибами!) по цене пяти, с жаром уверяя, что отравиться просто невозможно.

— У меня поставщики надежные! Приятного аппетита.

И, слегка понизив голос, добавила доверительно:

— Грибы грибами, а чего поинтересней не надо, а?

Никита Максимович оторопел. Немолодая тетка, наверное, даже в юности не соответствовавшая стандартам дюймовочки, а теперь и вовсе… эдакий титаник, дымящий единственной трубой-сигаретой, — и тут…

— У меня есть. Хорошая травка. Никто не жаловался. Говорю же: меня поставщики надежные.

— Какая травка?

— Что значит «какая»?! Хорошая, разрешенная…

Никита Максимович смутно припомнил: да, кажется, на днях он читал в новостях… Читал, да не вчитывался, на работе была запарка, дела передавал и все такое… Что же там было? Ну, типа, привели законодательство в соответствие с международными нормами, реализация легких препаратов легализована и…

— Ну так берем? — поторопила торговка.

— Не, я натощак как-то не очень… — растерянно обронил грибник и, не оглядываясь, двинулся к остановке.

«Наверное, в моем возрасте очень трудно перестраиваться…» — грустно думал Никита Максимович, вышагивая по выщербленной привокзальной плитке.

Маршрутка, предупредил водитель, идет только до детского садика. А оттуда до дома, печально вздохнул Никита Максимович, — добрых четверть часа… нет, с поправкой на отсутствие нормального освещения, карманный фонарик не в счет, там зарядки аккумулятора от силы минут на пять осталось… и глухие дворы престарелому пенсионеру лучше обходить стороной… ну да, все полчаса, если не поболе.

Пирожки оказались вполне съедобными, но на удивление несытными — улеглись в желудке невесомо. А голод напоминал о себе все настойчивее. И Никита Максимович заглянул в круглосуточный магазинчик, похожий на будку для гигантской собаки.

— Мне, пожалуйста, хлебушка полбуханки и… и ливерной колбаски грамм триста-четыреста.

Расплатился. Золотозубая продавщица с шевелюрой цвета перезрелого каштана придержала его за рукав.

— Что-то не так? — устало удивился Никита Максимович, каким-то шестым чувством угадывая дальнейшее.

— Все так. Купить ничего не забыл?.. Точно?

На выходе его поджидали пятеро подростков в мешковатой одежде.

— Дед, угости травкой! Ну не… как там в ваше время говорили?.. Не жмотись, да!

— Нету у меня никакой травки, грибы вот есть, хотите — угощайтесь! — вместо того, чтобы испугаться, Никита Максимович, неожиданно для себя, обозлился.

— Хорошие грибы? — уточнил один из подростков.

— Конечно, хорошие. Ни одного червивого.

— Не, дед, ну ты реально не того… Как там у вас говорили? Вставляет с них, спрашиваю, хорошо?

— Это не те грибы… — начал было Никита Максимович.

Как вдруг невидимая рука перещелкнула в его сознании тумблер. А почему, собственно говоря, нет? Он ведь знает, как они выглядят, эти правильные грибы, знает места, где за пару часов можно набрать столько — Лилечкина корзинка с верхом наполнится. Вот и к пенсии прибавка выйдет. Надо только почитать, что там по этому поводу закон говорит… А для начала — добраться до дома, до компьютера…

— Ребята, ну давайте по-хорошему, а? А-а-а!..

5

Сижу на лавочке возле типовой блочной пятиэтажки, в которой живет моя коллега и уже почти подруга.

Жду, когда Иришка вынесет мне книжку… ну и стишки выдумываю от нечего делать, созерцая неровно покрашенную дверь подъезда.

Иришка не торопится. К чему ей торопиться? Сижу, а скука копится. Чего ей не копиться? Трям-пам-пам-пам-пам-пам-пам-пам…

Фантазия цепляет новый ритм, балладный такой. Заветная тетрадочка у меня при себе, варварски вырываю из середины двойной лист…

Думала, сделаю набросок на отдаленное будущее. Но успела даже начисто переписать все в ту же многострадальную тетрадочку. Обычной синей ручкой, за неимением ничего более неординарного. Но, умей я рисовать по-настоящему, а не как дошколенок, иллюстрацию сделала бы именно в таких тонах.

Ну где же Иришка?! И сотовый не берет. А только уйдешь — явится и потом будет долго, нудно пенять.

Благо — уже совсем-пресовсем весна, то есть и замерзнуть не замерзнешь, и стишки о любви удаются… в Любкином духе, конечно.