Жестяной самолетик (сборник)

— Не врубилась. Ты лагерь организуешь или птицеферму открываешь? Я не привереда и даже перловку люблю искренне и нежно. Но перловка на завтрак и ужин, пшенка на обед — это слишком даже для меня.

— Картошки у местных купим…

— Я поняла. Я ошиблась. Не птицеферму, а свиноферму, так? Без рыбки, без мяска… Или ты злостным вегетарианцем заделался?

— Вы с Максом что, сговорились, что ли?! — не на шутку оскорбился Стас. — Я все продумал. Мы еще комбижира возьмем. Зато не как у Борюсика, на всем готовом! У нас настоящий лагерь получится!

— Угу, концентрационный, — Лиска вздохнула. — Ну, ты хоть чай и хлеб в свой список включи. Мне спокойнее будет. А что с палатками и прочим барахлом?

— Решаю. Все, Лиз, больше говорить не могу, бежать надо. Все остальное — при встрече.

Оставалось надеяться, что, вопреки расхожему утверждению, от любопытства кошка не сдохнет. Да и от голода, Лиска надеялась, — тоже нет.

7

Стас подошел к подготовке с обстоятельностью будущего бюрократа: провел два совещания с ней и с Максом, на которых, разумеется, председательствовал. И все время что-то записывал. К счастью, не протоколировал — всего лишь составлял списки необходимого. Потом, прикинув смету, принимался вычеркивать то, без чего… э-э-э… можно обойтись.

— Правильно, котов урезать до минимума! — вовсю издевался Максим. — Мне-то что, я в армии служил. А вот в вашем лагере имени Откосившего Призывника и случаи людоедства могут приключиться. И замерзнуть кто-нибудь может невзначай.

— В июле?!

— А чем июль хуже других месяцев? Комаров больше — это да…

А потом они втроем поехали смотреть место для лагеря. «Поехали» — это громко сказано. До станции — на электричке. А от станции — пять километров пехом. У Лиски накануне пали в неравной борьбе с дорогами, асфальт на которых укладывали дураки, последние кроссовки, и она ковыляла по бездорожью в белых босоножках, завалявшихся со школьного выпускного вечера.

— Ты б еще вечернее платье надела, — сочувственно промолвил Максим, глядя на ковыляющую по узкой тропинке подругу.

Белые босоножки в этой местности, изобилующей заброшенными глиняными выработками и активно эксплуатируемыми коровьими выпасами, выглядели не то чтобы экзотично, нет — попросту дико.

Пока Лиска комплексовала по поводу обувки, Стас ухитрился заплутать. На открытой местности, с кучей ориентиров, как не преминул заметить Макс, который первым догадался, что на самом деле скрывается за Стасиковым: «А если вот здесь во время похода к месту лагеря форсировать речку, а? Давайте попробуем!» Впрочем, Лиска против форсирования ничего не имела: в босоножки набился песок, и упускать возможность сполоснуть ноги, не привлекая внимания спутников к своему бедственному положению, было глупо. Речушка, вон, корове по брюхо, самое то (плавать девчонка не научилась даже с пятой отчаянной попытки).

Но не успела она ступить одной ногой в воду, как Стас, взобравшийся на холм и сурово озирающий окрестности, воскликнул: «Вон оно!» и, с видом военного вождя с картины какого-нибудь непризнанного гения изящных искусств, простер длань.

«Оно» при ближайшем рассмотрении оказалось еще одним холмом, поросшим, в отличие от лысых соседних, уютным соснячком.

— Чтобы было не как у Семина, когда участники слета явились на все готовенькое, мы пройдем походом от города и досюда, — с преувеличенной страстностью состоявшегося бюрократа вещал Стас. — Я думаю, если в восемь утра выйдем, то слегка за полдень будем на месте. Сами установим палатки, приготовим обед, а потом — общаться. Вообще, надо сделать распорядок на каждый день и строго его придерживаться. Готовить и обеспечивать порядок в лагере будут дежурные. Все прочие — участвовать в семинарах. Да, и программы ежедневных семинаров наметить, ответственных за подготовку назначить…

— Во разошелся! — Максим поглядел на него с жалостью, как на вывалившегося из гнезда реальности бескрылого птенца человеческого.

— …Первый семинар я беру на себя. Логичнее всего будет начать разговор с направлений и тенденций в современном молодежном движении.

— Угу, и не забудь сказать о влиянии, которое оказывает на него современный авангардизм, — Макс усмехнулся.

Он волен был и усмехнуться и даже посмеяться, ибо человек не наделен даром предвидения. А если бы был наделен, то знал бы, что изрек в этот момент печльную, почти трагическую истину. Но ни он, ни Лиска и предположить не могли, что… Стас — тот мог бы, если бы взял на себя труд проанализировать всю доступную ему информацию. Но его сейчас занимало совсем другое:

— Воду будем брать из родника — во-он, у подножия того холма …

— Наглядную агитацию привезем с собой, — продолжал развлекаться Макс.

— И никакого спиртного!

Макс с Лиской переглянулись.

— Ты это нам? — спросила Лиска.

— И никаких азартных игр, включая нарды, шахматы и тамагочи? — подхватил Макс.

— Шахматы — не азартная… — начал Стас. — Тьфу ты, что ты всё с толку-то меня сбиваешь?! Но если развивать твою мысль — да, мы действительно должны продумать программу культурного отдыха…

Задумано было широко. Но еще до открытия слета все пошло наперекосяк.