Жестяной самолетик

У Варгаса, в миру техуниверситетского доцента Владимира Федоровича Варгушина, было две любимых дорожных темы – Кубинская революция и торсионные поля. Про революцию Лиска слушала, навострив ушки. От команданте можно было услышать такое, чего ни в одной книжке не прочтешь. Даже если и выдумал – зато как складно выдумал. А когда речь заходила о полях, девчонка принималась с откровенно скучающим видом пялиться на обычные – те, что за окном, грустные и неухоженные поля аграрной столицы России… столицы – это ежели верить пропаганде, а не глазам своим.

А Варгас вещал, возвышая голос, водительская магнитола давно уже хрипела, силясь переорать прирожденного вождя и профессионального лектора. А понятных слов становилось все меньше и меньше… Ну, и расстояние до лагеря уменьшалось. И незадолго до полудня прокаленный июльским солнцем красный автобус вкатился под белую арочку, украшенную жестяным корабликом и надписью в стилизованных под волны завитушках – «Алые Паруса».

Лиска, романтик в душе и циник по осознанной необходимости, ухмыльнулась, завидев жестяной символ мечты.

Варгас тоже споткнулся посреди какой-то особо заумной фразы – и принялся вдохновенно вещать о носившей немецкую фамилию «русской звезде Че Гевары», не то Тане, не то Тамаре.

– Интересно, они сначала покормят или речи толкать будут? – озадачилась насущным Лиска, когда команданте совсем заврался… минуте, эдак, на третьей.

На четвертой минуте разом прибыли еще два автобуса – «скотовозик», навеявший Лиске воспоминания о детстве, и странный, как корабль пустыни, затерявшийся на среднерусских просторах, двухэтажный красавец неведомой марки. Ветерана дачных трасс пропустили вперед. Потом и заграничный внучок втиснулся под низковатую для него арочку. Из автобусов недружно выгрузились разношерстные туристы-«авангардисты» – и ну очень дружно принялись озираться в поисках определенности.

Определенность появилась на пятой минуте ожидания, воплотившись в образ худосочной тетушки административного вида, которая четко оттарабанила насчет размещения в стилистике «мальчики направо, девочки налево». Скептически оглядела толпу, подумала – и дважды ткнула перстом:

– Вам – сюда, а вам – туда.

И, сочтя свою миссию выполненной, чинно удалилась.

Борюсика видно не было. Колька мелькнул – и пропал, как мираж.

Пришлось Лиске, дабы потом не блуждать по лагерю на манер сказочной Машеньки, пристроиться в хвост жиденькой цепочки девчонок, бредущих по тропинке меж сосенок.

3

После заселения их все ж таки покормили. Повеселевшая Лиска долго озиралась, но знакомых не увидела вообще. Даже команданте, который только недавно с философическим видом расхаживал в ожидании чая за пределами большой беседки, приспособленной под летнюю столовую, и медитировал на одиноко растущую березку, вдруг исчез, как Летучий Голландец в Бермудском треугольнике. «Странное место», – опасливо поежилась Лиска.

А потом как-то сразу возникли знакомые всё лица: Стас, зануда, шахматист и компьютерный гений, три в одном, его подружка Настя, лирик и не капельки не физик, а с ними – Варгас, пропащая душа, лирик и физик… а стоило ему чуть-чуть принять на грудь, разделять ипостаси становилось не только опасно, но и вовсе невозможно. Судя по тому, что команданте, активно жестикулируя, как будто бы силясь рукой закрутить воздух в штопор, рассказывал о способе приготовления вкусной няки из тормозной жидкости с помощью обыкновенного лома, он таки уже успел (правда, ввиду того, что технологический процесс требовал времени, угощался доцент, скорее всего, тривиальной беленькой). Стас глядел недоверчиво, Настя – потрясенно. Нет, не такого эффекта ожидал неистовый препод, явно не такого! Присев на корточки, он принялся вычерчивать в пыли веточкой этапы означенного преобразования. Лиска заглянула ему через плечо, увидела какие-то непонятные, чуть ли не колдовские, символы и преувеличенно тяжко вздохнула, надеясь обратить на себя сочувственное внимание.

Поздороваться с вновь прибывшими и выяснить, на каком, собственно, ковре-самолете, в обход автобусного маршрута, они сюда прибыли, она так и не успела: прибежал запыхавшийся Коля и возгласил голосом мультяшного герольда:

– Все на торжественную часть!

Но его услышали далеко не все.

И тогда он, задрав подбородок, как будто бы в горн собирался затрубить, выкрикнул еще отчаяннее:

– Все на торжест… – и закономерно поперхнулся.

– Значит так, молодежь, дожевываем-допиваем – и айда за мной, сказки слушать, – спокойно объявил с порога беседки Максим Швецов.

И его услышали все.

Стоп! А он-то тут откуда? Лиска думала, что после того, как Макса пнули из комитета по делам молодежи, а заодно и из горсовета за прямо-таки маниакальную принципиальность и честность, несовместимую с присутствием в столь солидном присутственном месте (ниче так каламбурчик, да?), на подобные мероприятия он больше не ездец.