Жестяной самолетик

Санчо Панса, как ему и полагается, был облачен в затрапезу, как будто бы только что сошел с дачной электрички. Дон Кихот красовался в нарядной рубашечке с галстуком и в белых штанах. Наверное, Лиска так откровенно пялилась на эти штаны, что он счел необходимым пояснить:

– Я только проводить.

– То есть заценить, чего у нас получилось и чего не получилось? – колко осведомилась Лиска.

– Ну да.

Борюсик, несмотря на все свои недостатки, был парень прямой и правдивый.

И тут Лиску осенило насчет Клары Мутной. Не соврала она, когда представлялась. Этим именем были подписаны самые что ни на есть левацкие статьи в самых что ни на есть левацких газетах. О ее многочисленных браках, романах и скандальных выходках ходили страшные анекдоты. Лиска надеялась, что ошибется в предположениях, но… И анарх, и робеспьеристка, и жертва мельничного беспредела вкупе со своим отважным оруженосцем все вместе проиграют одной мадам Мутной, о толкиенутых и беспокоиться не приходится – вон они, стоят кружком в сторонке, тихонечко о чем-то балакают… красотища!

А еще Лиска поняла, кого мутная мадам ей напоминает – предводительницу банды из «Бумбараша». И это притом что нет ни малейшего внешнего сходства, ну просто ни зацепочки. А вот напоминает – и все. Интересно, у этой-то имя настоящее? Не верится что-то…

– Насть, ну что, у нас комплект или еще кого ждем?

– Еще двоих, – чуть ли не со слезами вымолвила подруга.

– А эти-то кто? Хунвэйбины или джедаи?

Все оказалось проще. Обильно бородатый, несообразно весьма юному возрасту, тощий парнишка и рыжая девица не были ни теми и ни этими.

– Лев, – проверещал бородач.

– Роза, – пробасила рыжая.

И Лиска как-то сразу поняла, что это не ролевики, двинутые на Средневековой Англии, и не обчитавшиеся любовных романов инфантилы.

– Троцкисты? – устало спросила она, самым обидным образом разглядывая персонифицированные геральдические символы. Авось обидятся и свалят нафиг.

– Ага, – дружно кивнула парочка.

Лиска хотела было сказать: увы, мол, ребята, ледоруба с собой нема, он не по сезону, так что придется нам как-нибудь без вас. Но вместо этого спросила:

– А звать-то вас на самом деле как?

– Лев, – не раскололся самозваный царь зверей.

– Лилия, – призналась Роза.

Лиска поглядела на Борюсика и Кольку – и поняла, что любит их. Нежно и самозабвенно. У них, по крайней мере, паспортные имена совпадают с теми, на которые они откликаются.

А еще поняла, чего ей больше всего будет не хватать на лагере: Борискиных белых штанов! И в ее голове зародилось коварное намерение. После того, как мадам Мутная трагически возгласила: «А что, мы прямо отсюда до места так и потопаем?», намерение стало приобретать черты плана. И Лиска, вопреки и так уже расшатавшимся Стасиковым авангардистским идеям и инструкциям, коими он нашпиговал Настю, приняла волюнтаристское решение:

– Пару станций проедем на электричке, а оттуда – пешочком.

– И далеко идти? – Клара скривила губы. У тех леваков, которые в этот момент оказались в поле Лискиного зрения, выражения лиц были точно такие же: скопище настороженно-испуганно-брезгливых смайликов.

Лиска, подавив желание послать мадам и ее смайликов по максимально длинному из известных ей маршрутов, строго изрекла:

– Пять километров.

– Далеко, – насупилась Мутная. Смайлики дружно скопировали.

– Зато никаких пробок, – подколола Лиска.

– Да чего далеко-то? – весело спросила робеспьеристка Чилибухина. – Эх, нет в вас, ребяты, здорового авантюризма!

«Точно!» – подумала Лиска. Потому как свой собственный авантюризм она здоровым назвать не могла, он куда ближе к экстремизму… бедные белые штаны!

Дальнейшее ничем не напоминало провокацию. Потому что провокацией и являлось, всецело и полностью. А всего-то и надо было присвоить худосочному рюкзачку наименование неподъемного и невинным тоном попросить Борюсика затащить поклажу в вагон, а потом приватно так – чтоб все слышали – предложить: «Борь, а поехали с нами? Ты же видишь, у нас нескучно будет». И все. Далее Борюсик оказался во власти толпы:

– Правда, чего в городе-то? Пыльно и тоскливо!

– Нечего от коллектива откалываться!

– Провожающих просим выйти из вагона. А кто не успел, тот, считай, допровожался!

– А чего! Белые штаны в походе – самое то! Ориентир!

– Ага! Мы его впереди пустим, пусть дорогу освещает! Заодно и тузики местные не атакуют – сразу видно, что мы и так сдаемся.

«Правильно я подумала, что его штаны не только у меня вызывают охоту поглумиться», – мысленно погладила себя по голове Лиска.

С перрона с драматичным недоумением глядел Санчо Панса, обреченный вечно терять своего Дон Кихота.