Жесткая посадка

Роупер откинулся на стуле и раздраженно посмотрел на потолок. Над кухонной раковиной проступало мокрое пятно. В доме давно не делали ремонт: старая побелка пожелтела, на дверцах шкафчиков не хватало ручек, газовые рожки обросли горелым жиром. Элис изо всех сил старалась вычистить комнату, но она права — это место не годилось для семьи. Однако Роупер при всем желании не знал, как исправить ситуацию. Целью убежища была защита, а не комфорт. Он постоянно твердил жене, что это не продлится вечно. Джералд Карпентер не пылает местью, и его попытки надавить на Роупера не вызваны личными причинами. Он просто хочет вырваться на свободу, и как только судья объявит приговор, их мучения закончатся.

У Роупера зазвонил мобильный телефон. Он встал, радуясь, что отвлечется. Трубка лежала в коридоре на стеклянном столике с медными витыми ножками. Рядом на столе стоял обычный аппарат, но Роуперу запретили по нему звонить. Об этом телефоне знали лишь сослуживцы, и его использовали в чрезвычайных ситуациях. Роупер взял мобильник. Звонивший заблокировал свой номер. Ничего необычного. Большинство сотрудников системы скрывали свои номера, и когда Роупер работал под прикрытием, практически каждый поступавший к нему звонок был анонимным. Он приложил трубку к уху.

— Роупер, — произнес он.

— Как дела, Сэнди? — спросили на другом конце линии.

Роупер нахмурился. Глухой голос с необычным акцентом — каким именно, он не мог определить. Очевидно, уроженец западных районов, много лет проживший в Лондоне. Роупер не знал говорившего. Мобильник был его личным телефоном, и звонить по нему могли лишь его друзья, близкие или сотрудники.

— Кто это? — спросил он.

— Человек, очень озабоченный твоей судьбой, — ответил мужчина. — Как тебе понравились фотографии?

Роупер прикусил губу. Скорее всего говорили с одноразовой трубки, поэтому проследить звонок нельзя. Даже использовав все ресурсы технического отдела, можно установить приблизительный район сигнала. Вероятно, записав разговор, удалось бы извлечь какую-нибудь информацию из фоновых шумов, но сейчас Роупер был абсолютно беспомощен.

— Что вам нужно? — спросил он.

— Ты знаешь что, — ответил мужчина.

Элис вышла из кухни и встала перед ним, словно почувствовав неладное. Роупер отвернулся, чтобы она не слышала разговор.

— Как вы узнали номер? — промолвил он.

Он не ожидал ответа, но хотел, чтобы с ним продолжали беседовать, пока он не придумает, как опознать звонившего.

Мужчина усмехнулся.

— Как здоровье супруги?

— Передай Карпентеру, что он зря тратит время.

Элис положила руку на его плечо, но он заторопился в гостиную. В баре за тюлевой занавеской сидели двое телохранителей, однако Роупер знал, что обращаться к ним бессмысленно. Они ничего не могли сделать. Никто не мог.

— Передашь ему сам, когда он выйдет, — сказал мужчина.

Элис последовала за Роупером в гостиную и остановилась перед ним, скрестив руки на груди.

— Кто это? — прошептала она, но Роупер повернулся к ней спиной.

— Вы не могли так просто получить этот номер, — сказал он. — Его нет в справочниках.

— Мы дали тебе шанс избавить от неприятностей себя и семью, — заявил мужчина. — В том, что случится дальше, виноват ты сам.

— А что случится дальше?

— Сэнди? — позвала Элис, но Роупер прижал палец к ее губам.

— Ты помнишь, что произошло с тем полицейским. Тебя мы достанем так же легко, как и его.

— Тогда зачем звонить?

— Последняя попытка, — ответил мужчина, и Роупер уловил в его голосе западный акцент. — Мы уже рассматривали разные возможности. Хотели предложить тебе денег, но утверждают, будто ты не берешь взяток, Сэнди. Скажи мне, что я ошибаюсь, и завтра на твоем счету появится сумма с пятью нулями.

— Я подумаю.

Когда они переведут деньги, у него появится след, за который сумеет ухватиться система и, если повезет, выйти на Карпентера.

— По-твоему, у меня на лбу крупными буквами написано «кретин»? — усмехнулся мужчина. — Мы все проверили, Роупер, и знаем, что ты никогда не брал денег. Ни разу. Ты и тот полицейский, вы оба чисты как стеклышко.

Приятно, что этот мерзавец считает его неподкупным, подумал Роупер, хотя именно это и ставит его в трудное положение.

— И что теперь?

— Вначале мы тебя вежливо просили. Теперь мы тебе просто говорим. Скажи, что у тебя внезапный провал в памяти. Больше от тебя ничего не требуется.

— Я не могу.