Жесткая посадка

– Так вот, ребята, - тем же прокурорским голосом продолжил Ух, - выслушав вас внимательно, я про себя решил - ни цента я вам не предложу. На таких условиях не продаётся ничего. Но байку вашу я послушаю…

Историю Ух выслушал, вопреки ожиданиям, очень заинтересованно и не перебив ни разу. Дослушав, облегчённо сказал:

– Ну, как я и ожидал - найти его нереально. Можно пять лет убить на поиски. Между Орхояном и Хохотском, говорите? Там триста километров такой местности, будто чёрт её месил. А мил-друг, сиз-голубь, этот инженер ваш ничего не путает? В тех краях я про упавшие аэропланы даже не слыхал. Вот севернее - да, возле полуострова Лисянского ТБ-3 лежал… И ещё один, в верховьях Ини…

– Да, лежали, - сказал Серж. - Только, прикинь, их обоих уже подняли и увезли. Один сейчас летает в Орегоне, второй на Украине.

– Вот видишь, - удовлетворённо сказал Ух, - ты даже знаешь, кто их поднял и когда.

– Я знаю даже, сколько конкретно потратили на поиски и вывоз, - самодовольно заметил Серёга. - Всё до бакса.

– Ну, всё ты знать не можешь. Потому что есть суммы, о которых никто никому ничего не скажет. В частности, сколько получили Госаэроконтроль и таможня. А кто был командиром вертолёта, который осуществлял вывоз?

Сергей сказал.

– Да, - Игорь задумался. - Крепко вы влипли, парни. Стало быть, даже в изучении ситуации вы неплохие деньги вложили. Тысяч пять баксов, точно? В общем, ладно. - Он поднялся со стула изящным движением гимнаста. - Может, вы правы - только деньги делают деньги. Глухо всё это, по-моему, но тем не менее… Держите меня в курсе!

Мы поняли, что аудиенция закончилась.

– Сергей. - Наверное, я выглядел несколько ошарашенно. - Ты правда уже потратил пять штук на эти дурацкие поиски?

– Шесть с половиной. Прикинь? - мрачно ответил он, поглядев на меня прозрачными, чуть слезящимися серыми глазами. - У меня уже обратного пути нет.

– Конкретно - у нас, - хмыкнул я и начал спускаться по лестнице.

Аэрокосмическое научно-исследовательское агентство (JAXA), Япония

Сегодня утром было совещание по вопросам обмена опытом в аэрокосмических исследованиях стран - участниц ИКАО. В принципе, обмена информацией как такового здесь не было и быть не могло - все концерны, разрабатывающие и производящие такую технику, были максимально заинтересованы в том, чтобы скрывать сведения о собственных разработках и узнавать как можно раньше о провалах и достижениях конкурентов. Поэтому Отдел научно-технической информации занимался, по сути дела, промышленным шпионажем, причём в той или иной мере участниками процесса были все активные сотрудники программ JAXA. Информация черпалась как из открытых, так и из закрытых источников, анализировалась и поступала на стол начальника отдела Коичи Кидо.

Совещания в европейском понятии этого слова Коичи Кидо, как и большинство японских чиновников от науки, не проводил. С глазу на глаз он встречался с теми или иными специалистами, которые, одновременно с основной работой, выполняли его задания. У себя в голове он сводил воедино их рассказы и координировал их действия, отдавая распоряжения так же, как собирал отчёты, - с глазу на глаз. Но сегодня повод для того, чтобы собрать вместе всех штатных сотрудников отдела, у Кидо имелся: необходимо было отметить успехи, достигнутые младшим специалистом Аисукэ Кобаямой, недавно вернувшимся из аспирантуры, которую он закончил в России. Кобаяма блестяще владел русским и английским языками, что бросалось в глаза с первого слова, и, что не менее важно, - корейским. Сотрудничая со студентами, приехавшими на учёбу в Россию из Пхеньяна, ему удалось установить возможное направление исследований «товарищей» из КНДР по конструированию ракетных твердотопливных двигателей. Северная Корея была по-прежнему совершенно закрытым государством и потенциальным противником Японии, поэтому даже слабое обозначение направления их возможных исследований рассматривалось JAXA как огромный успех. А успех должен быть непременно поощрён, и лучше всего поощрить его на глазах у коллег. Тем более что Кобаяма служил в Институте аэрокосмических исследований JAXA всего три года - ничтожный срок, по понятиям японской корпоративной лестницы.

Круг приглашённых на совещание был предельно узок. В него вошли лишь штатные сотрудники отдела, числом шесть, каждый из которых являлся координатором целой сети информантов. И все приглашённые должны были почувствовать честь от того, что их ставят в известность о чём-то, что составляло до этого секрет лишь двух человек на весь отдел.