Жесткая посадка

Мотоджиро Акаси! Он жив! Эта новость ударила Кидо обухом по голове. Стало быть, призраки горы Футаками - это не только туман! Вот к кому его вёл заместитель министра иностранных дел Широ Фудзита! В обитель, где доживали два старика, секретов которых хватило бы и на тысячу жизней! Ибо Мотоджиро Акаси был заместителем у двенадцати министров иностранных дел, он помнил Манчжоу-го и Пу И, он спорил с самим Ямамото, принимал донесения от Умеды, Хасимото, Сато и самого Моришимы - посла Тенно в Португалии, к которому сходились тысячи нитей от всех агентов со всей Европы!

– Я нисколько не сомневаюсь, что только самые неотложные государственные дела могли заставить вас потревожить нас в нашем уединении, - сменил между тем Микава Акаси гнев на милость. - Мы с отцом хорошо знаем, что мы, вместе со всеми нашими знаниями, принадлежим Тенно. И когда Тенно хочет получить то, что мы запомнили, отправляя его службу, он это получает. Просто время идёт, и когда-нибудь всё, что мы знаем, станет туманом, таким же туманом, который вечно окутывает эти горы.

– Дракон снова выполз из пещеры, - задумчиво произнёс Фудзита, - и, похоже, это самый грозный дракон из всех, с кем мы прежде имели дело.

– Речь идёт о миссии Наотаке Сато в 1942 году, - прошелестел за спиной Коичи еле слышный голос. Он обернулся - сзади стоял другой старик, в белом шёлковом кимоно, босой, со слезящимися глазами.

«О Будда, сколько же ему лет! Когда он готовил меморандум войны перед Пёрл-Харбором, он уже был немолодым человеком. Сегодня ему около ста, если не больше», - подумал Коичи Кидо, понимая, что он видит перед собой самого Мотоджиро Акаси.

Алекс Зимгаевский, он же - Зим

Главное мне было понятно и без всяких рассказов. А было это «главное» то, что ноги нужно уносить отсюда немедленно. О северянах старого времени ходили легенды, преимущественно об их тугодумстве, неспешности и размеренности жизни. Но самую основную деталь их характера эти легенды опускали. Дело в том, что, когда это было действительно необходимо, люди в наших краях действовали с быстротой и эффективностью направленного взрыва. Север сам по себе предполагает несколько авральный темп жизни, но порой, не среагировав правильно и мгновенно, человек просто не мог выжить в этих условиях. Так что действовать надлежало прямо сейчас. И действовать значило - уносить ноги.

Заяц с Бедухиным погибли. Собственно говоря, вся кабина пилотов представляла собой сплетённый клубок из дюралевых переплётов блистеров, проводов, приборов, битого плексигласа и человеческой плоти. Затем я очень быстро оглядел уцелевшее снаряжение.

Из своего мешка, собранного для долгой лагерной жизни на одном месте, я вытряхнул объёмный стационарный спальник, нашёл в дополнительном снаряжении маленький маршрутник и в течение десяти минут сформировал нетяжёлый походный рюкзак.

Теперь надлежало разобраться с инструментарием наших, дескать, «авиамехаников».

Должен сказать, что такой арсенал профессиональных живорезов я встречал скорее не в фильмах, а в компьютерных играх. Было совершенно очевидно, что его надо не столько брать с собой, сколько привести к состоянию, когда им невозможно будет воспользоваться во вред нам.

Пистолеты (а это были «Glock-17» - любимая пушка спецслужб в шпионских боевиках), равно как и запас патронов, по четыре обоймы к каждому, я захватил с собой. Немного поколебавшись, забрал радиостанции. То, что мне показалось минами, я, не задумываясь, выкинул в омут Слепагая, так же, как и струны для удавливания и боевые кинжалы коммандос. Все эти вещи хоть что-то да весили, а обращаться с ними никто из нас не умел. Заметив недоумённый взгляд Виктора, а бомбы-то зачем выбросил? - я внятно довёл до его сведения, что не являюсь взрывотехником, все мои знания о физике взрывов ограничиваются стрельбой из мелкокалиберной винтовки по надетым на гвозди детонаторам (было раньше такое развлечение в геофизических экспедициях), а без специальных знаний попытка разобраться в минах приведёт лишь к тому, что мы развесим собственные потроха по кустам кедрового стланика. Гранату я, может, бросить ещё и сумею, ну, растяжку поставить, а уж обращаться с радиовзрывающимися игрушками - простите-увольте!

Особое внимание я уделил обуви. Нам предстоял кросс-марафон по одной из самых труднопроходимых местностей в мире, и приниматься за него следовало с хорошей обувью на ногах.

Обувь у меня была. Очень неплохие треккинговые ботинки с подошвой из вибрама. Но, немного подумав, я уложил сверху в рюкзак две пары болотных сапог. Виктора я в приказном порядке заставил пока надеть взятые им на всякий случай китайские кроссовки. В этой прогулочной обувке мы и двинулись вниз по течению Слепагая.