Жесткие вещи

Он застегнул ширинку. Теперь, когда возбуждение улеглось, он почувствовал себя неловко - не то, чтобы стыдно, но несколько смущенно, что принял участие в какой-либо сексуальной активности с таким своеобразным изгоем. Сара Оуэн была не из тех любовниц, которыми хвастаются парни. Она не была уродливой или толстой, но была тихоней, прозрачной в своей банальности. Казалось, она ничего не знала о светских приличиях, не говоря уже о косметике и подходящей одежде. В ней была унылая бесполость, которая была не столько андрогинной, сколько детской асексуальностью, так что Бен и парни, вероятно, даже не поверили бы ему, даже если бы ему захотелось похвастаться. Он вздохнул, чувствуя, как будто он каким-то образом изнасиловал себя.

- Ну, - сказал он, - я собираюсь пойти перекусить, пока еще есть время.

Он направился к двери, но остановился, когда она подняла ладонь "чашечкой" с липкой жидкостью, чтобы понюхать ее. Он с отвращением отвернулся, а когда оглянулся, то увидел, что она лакает ее, как кошечка сливки с блюдечка. Этого было почти достаточно, чтобы заставить его спросить - что, черт возьми, с ней не так? - но, он предпочел оставить это в покое.

Зачем вообще заморачиваться? Просто оставь.

Когда он направился к двери, она оторвала взгляд от своей "миски".

- Приходи ко мне домой после школы, - сказала она.

Он моргнул.

- Что?

Она подняла намазанный "маслом" кулак.

- Это очень хороший материал.

Он почувствовал, как у него сейчас начинает болеть голова от одного только разговора с ней.

- Слушай, может быть, нам не стоило...

- Приходи около четырех, если хочешь по-настоящему.

Он снова моргнул.

- По-настоящему?

Они посмотрели друг другу в глаза, и ее взгляд киношного киборга заставил его задницу сморщиться. Она заметила его внезапную перемену.

- А что? - спросила она. - Тебе не нравится "киска"?

* * *

С края подъездной дорожки он посмотрел на пожелтевший дом с расшатанными ставнями и прогнившим деревянным косяком. Трава немного заросла. Это могло быть связано с июньской жарой, но выпотрошенный "El Camino", который ржавел на подъездной дорожке, рассказал другую историю. Это был именно тот дом, из которого он ожидал ее увидеть, - арендуемый дом для представителей среднего класса, с зелеными от плесени досками на крыльце, автомобилем десятилетней давности и сломанной телевизионной антенной. Черепица была разбросана по крыше, как игральные карты, а из-за сетчатого забора кот, которого он не мог видеть, мяукал то ли от жары, то ли от медленной смерти.

- Господи, - сказал он.

Он размышлял об этом до конца школьного дня, отвлекаясь от учебы, взвешивая все "за" и "против" траха с Сарой Оуэн. В конце концов, его подростковые гормоны победили, его желание вагинального секса перевесило его дискомфорт от девушки, с которой он будет заниматься этим, а также потенциальное унижение из-за слухов, распространяющихся в школе. Не имея мобильного телефона, чтобы написать ему - в 2016 году, черт возьми, - она записала для него свой адрес. Она жила достаточно близко, чтобы он мог дойти до нее менее чем за полчаса. Теперь он был здесь, задаваясь вопросом, не совершил ли он ужасную ошибку. Он поставил одну ногу на подъездную дорожку, а затем отступил. Он уже собирался развернуться и пойти домой, когда входная дверь открылась, и в кадре появилась женщина.

- Ну, привет, - сказала она.

Даллас не мог не улыбнуться.

Женщина была стройной и светловолосой, а ее волосы обрамляли сердечко ее лица, как украшенная золотыми лентами валентинка. Издалека она казалась хорошенькой, хоть и была старше. На ней была только тонкая хлопчатобумажная ночная рубашка, хотя был полдень, ее босые ноги шаркали по крыльцу, когда она шла вперед, ветерок открывал, что на ней нет ни лифчика, ни трусиков, когда он прижимал ночнушку к ней. Он мог видеть темный треугольник - значит, она не была натуральной блондинкой - а ее пышные груди покачивались, ткань возбуждала соски.

- Tы, должно быть, Даллас, - ухмыльнулась она.

* * *

В доме пахло табаком и пиццей из микроволновки. Жалюзи были задернуты, превращая дом в пригородную катакомбу, но света было достаточно, чтобы он мог разглядеть грязный ковер у своих ног и увернуться от одежды, мисок с хлопьями и спичечных коробков, разбросанных, как наземные мины. В другом конце берлоги мерцал старый телевизор с циферблатом, под ним жужжал видеомагнитофон, два аппарата крутили запись какого-то фильма ужасов, судя по прическам и воротникам рубашек, 70-х годов. На экране хихикающий мужчина потрошил бензопилой грудастую женщину.

Даллас не был ханжой, когда дело доходило до фильмов ужасов, но что его остановило, так это то, что на полу перед телевизором играл маленький мальчик. На вид ему было не больше семи. По крайней мере, он не смотрел программу. Вместо этого он играл с потрепанной фигурой "Повелителя Вселенной", у которой отсутствовала рука, а ноги были обмотаны скотчем. Рядом был замок из пустых банок из-под супа. Он даже не взглянул на Далласа.