Жесткий контакт

“Ты не похож на дубину в погонах”, – отсмеявшись, заявил Леша Козлов и взглянул на меня с прищуром а-ля железный Феликс. Язык чесался успокоить гражданина викинга, мол, имею дурную привычку книжки научно-популярные читать, когда погода нелетная, но фигли мне оправдываться ? Улыбаюсь нарочито зловеще: “Хы! А вдруг я вампир? Вдруг я один из НИХ, а?” Козлов опять смеется: “Юморист! Меня не обманешь. В романе твоего братишки попадаются типичные и для тебя фразы, слова и предложения. Внешне вы разные, а мысли излагаете одинаково, родственная связь очевидна”. Быть может, он и прав – щелкая клавишами допотопной пишущей машинки, объект, безусловно, думал обо мне, и его думы дали соответствующие “наводки”, вроде помех при звукозаписи… Или он, забияка, намеренно использовал мой словарный запас?..

Далее события приняли совершенно неожиданный для меня оборот. И развивались дальнейшие события стремительно, как внезапная перестрелка.

Я сижу на отнюдь не золотом руне, улыбаюсь, довольный собственной шуткой, а Леша Козлов роется в стопке книг и бумаг на подоконнике. “Нашел! – радуется Леша. – На, хватай, вторую часть романа. Посидишь, почитаешь, а я поеду улаживать проблемы. Кушать захочешь, жрачка в холодильнике на кухне. До вечера не вернусь, беги из города”. Кинув мне на колени пачку шершавых от машинописного текста листочков, Козлов направился в прихожую.

“Эй, ты куда?!” – Я поднимаюсь с кресла, хромаю вслед за викингом. Леша сидит на корточках, возится с ремешками сандалий. Он серьезен и сосредоточен, трудно представить, что секунд сто назад этот человек искренне смеялся, можно сказать – хохотал.

“Отдыхай, летчик, – говорит Леша, глядя на меня снизу вверх. – Про НИХ я рассказал только твоему брату, а он, кроме меня, общался только с квартирной хозяйкой и соседской девчонкой. Кому-то из женщин он проболтался. Невероятное стечение обстоятельств очевидно! То ли старушка, то ли нимфетка, то ли обе одновременно связаны с НИМИ!”

Я не сразу врубился, кто такая “нимфетка”… Ой, вру! Сразу! Четверть секунды сумятицы под теменной костью не в счет. Я практически сразу все понял, но отказывался поверить. Кем бы еще могла быть девчонка-соседка, кроме как дочкой Светланы?! Дочерью невесты моего родного погибшего давным-давно брата!

Объект, гадина, затаившись под крылышком бабушки Музы, редко отрывался от сочинительства, однако нашел время свести знакомство с девчонкой из соседней квартиры. И нашел повод проинформировать гражданина Козлова о знакомой “нимфетке”. Поди ж ты, упражнялся в сальных шуточках, облизывался на молодое тело девочки-подростка, гаденыш!

Я разгадал его игру – третья часть рукописи у девочки!!!

Викингу Козлову известен телефонный номер и, наверное… Господи, о чем я?! Ему точно известен адрес Музы Михайловны! Найти девчонку, соседствующую с Музой, нет проблем!..

Давно ли я умилялся чудачествам Леши, позабыв, как складно рифмуются слова “чудак” и “маньяк” ? Какие, интересно, свершения и подвиги грезятся сейчас гражданину Козлову? Что он собирается делать? Пытать пенсионерку? Похищать отроковицу?

Вот он застегнул ремешки сандалий, выпрямился во весь рост, сцепил пальцы в замок, хрустнул суставами. Герой в жанре фэнтези. Локоны до плеч, пылающий отвагой взор, руна Солнца на груди, слепой дракон прильнул к ноге.

“Не грусти, летчик. Читай братишкину фантастику и молись за меня Одину”.

“Обязательно”, – пообещал я и потянулся к герою расслабленной рукой с открытой ладонью, вроде бы для прощального рукопожатия.

Он умер легко и быстро. Без боли,а главное, самое главное – не успев сообразить, что умирает. Всем бы нам такую смерть.

Когда его обнаружат, врачи констатируют остановку сердца вследствие естественных причин, а патологоанатом не найдет на мертвом теле ни ссадин, ни синяков, ни кровоподтеков. Я умею убивать.

Я спрятал рукопись в “дипломат”, перешагнул через труп, скрипнула, открываясь, и щелкнула, захлопываясь за моей спиной, дверь квартиры мертвого викинга. Как и утром, за соседними дверями тишина.

В лифте я спускался вместе с маленькой девочкой и ее молодой мамой. Девчушка, раскрыв рот, смотрела в упор на дядю летчика, а ее мама посматривала на авиатора с палочкой не без кокетства…

На месте Витаса я бы послал все к черту и устроился работать швейцаром. Дверцу машины Витас открыл, как всегда, вовремя. Так, что не пришлось спешить к загодя распахнутой дверце, привлекая к себе лишнее внимание прохожих, и не так, чтобы притормаживать, ожидая, когда дверь наконец-то откроется.