Жесткий контакт

– Херово, пацаны… Таблеток перебрал. В башке зашумело, крышу сорвало… Не вижу ни хера, все поплыло… Шурик, в рюкзаке моем, в боковом кармане, найди “баян” красного цвета, ширани мне всю дозу, помираю…

Пинком мокрого сапога Алекс опрокинул набок рюкзак Компаса, опустился на колени рядом с брезентовым пузатым мешком, вскрыл надутый боковой карман, где лежал металлический параллелепипед экстренной аптечки.

Молодой, тренированный скаут последние часы пути только и делал, что представлял, каково слабоподготовленным погранцам продираться сквозь чащу, не имея возможности столь же щедро, как дядя Компас, стимулировать себя лекарствами. Злорадствовал Алекс, воображая бледные морды пограничников, и совершенно не думал о побочных действиях стимуляторов. Даже две с половиной минуты назад, когда Граф высказал беспокойство за “моторчик” Компаса, Алекс пропустил слова приятеля мимо ушей. Когда ты сам здоров, как молодой бычок, и еще ни разу в жизни тебе не довелось судорожно искать по карманам упаковку валидола, и ты еще не знаешь, что такое головная боль после крошки нитроглицерина, и жуешь всеми тридцатью двумя зубами, пока ты юн и крепок, тебе не дано понять, каково это – носить на плечах груз пятидесяти прожитых лет. Вольно или невольно, но ты меряешь “стариков” по себе, и тебе кажется, что старость – это немного смешно, чуточку неудобно и к тебе она, безусловно, не имеет никакого отношения.

– Чего ты там копаешься? – торопил Граф. – Дед глаза закрыл, коньки отбрасывает! Я говорил – у него моторчик накроется! Говорил?!

– А он говорил, что у него крыша потекла, на сердце не жаловался. – Алекс вскрыл железную коробку с инъекторами, выцарапал из поролоновой упаковки шприц, помеченный красным, передумал, взялся за шприц с синей отметиной.

– Рукав ему закатай. Лови “баян”, коли в вену.

– Почему я? – Граф поймал брошенный Алексом шприц. – У меня по практической медицине, сам зна…

– Заткнись. Я пока мины достану. – Алекс на коленях переполз от рюкзака Компаса к своему брошенному рюкзаку. – Компаса придется нести, взрывы остановят погранцов, уйдем…

– Мы себя обнаружим! Ребята из Ближнего Леса нас засекут и… И погранцов жалко, свои парни, а мы… Алекс! Компас просил красный шприц!

– Помню. – Алекс вытряхнул из рюкзака пакет с коробочками мин-“вонючек”. – От красного он или совсем помрет, или козлом поскачет, от синего уснет. Мы его понесем. Коли быстрее и переодевайся. Все лишнее бросим здесь, работаем вариант “ниндзя”.

– Лучше “легионер”, жалко консервы бросать.

– В лесу еды полно, не жадничай. Необходимость притворяться перед Компасом пропала, скауты двигались быстро и энергично. Особенно Таможин, Карпов же слегка замешкался. В набухшую вену на локтевом сгибе Компаса он попал с четвертой попытки, припал ухом к груди “старика”, послушал биение сердца, ни фига не понял, вроде стучит.

Зажав пакет с минами под мышкой, Алекс отбежал на десять шагов вправо от приметной сосны. Первую мину установил внутри трухлявого пня. Активизировал взрыватель, запустил программу. Выставил радиус срабатывания “10”, таймер поставил на полчаса. Через тридцать минут “вонючка” выпустит вибриссы, и только мина “унюхает” человеческий запах ближе чем в десяти метрах, она сработает. Возвращаясь по краю овражка, Алекс прикопал в куче сухой листвы вторую мину. Спустился по склону и третью “вонючку” засунул под переплетение корневища великанши-сосны. Четвертая и пятая (последняя) мины спрятались с левой стороны гигантского дерева. Достаточно, чтобы сработало хотя бы одно взрывное устройство, остальные сдетонируют. Бабахнет любо-дорого! Задеть погранцов не должно, однако исподнее ребята себе запачкают и дальше не сунутся, сто процентов!

Пока Алекс устанавливал мины, Граф сооружал носилки из двух березовых стволиков и своей мокрой одежды. Топорик, что здорово утяжелял рюкзак Компаса, оказался туповатым, и Граф провозился с рубкой и обтесыванием подходящих березок чуть больше времени, чем полагалось по скаутским нормативам. Потерянные секунды курсант Карпов наверстал за счет раздевания и “вязки ложа”. Минер Алекс продрался сквозь кусты бузины к утрамбованному сапогами подножию сосны, когда Граф укладывал “спящего” Компаса на импровизированные носилки.

– Зер гут, херр Карпов! – Алекс поспешил на помощь товарищу. – Я, дурак, и не подумал о способе транспортирования больного… Кантуем его осторожнее, “кошки” с сапог отвяжем, а то цепляться будут за зеленку.

– “Вонючки” все поставил?

– Все пять. На полчаса и на десять метров.

– На десять? Шайзе! Капут моей головушке. Я сдуру решил, что ты взрывать погранцов собрался.

– Пугать, только пугать… Фиксируем Компаса к носилкам, переодеваемся и марш-броском километриков пятнадцать, яволь?

– Да хоть двадцать, делов-то куча…

Компаса привязали к самодельным носилкам, чтоб не елозил при транспортировке. Веревку для фиксации больного позаимствовали из его же рюкзака. В чужой поклаже скауты рылись без всяких церемоний, все равно лишний груз придется оставить.