Жесткий контакт

Я прячу части – вторые и третью – треклятой рукописи в “дипломат”, прячу в карман его авторучку, его “золотое перо”, беру в свободную от “дипломата” руку чемодан “брата”-писателя. Девочка Света смущенно переступает с ноги на ногу, отводит глаза, не знает, куда деть руки. Я подбадриваю подростка улыбкой – мол, ничего, разберемся, все будет о'кей, дочка, пошли. Сую инвалидную палку под мышку и хромаю к выходу, приобняв девочку рукой с “дипломатом” за плечи. Снимаю с вешалки фуражку, переступаю вместе со Светой порожек. Тихо закрылась за нами дверь. Прошу девочку присмотреть за старушкой. Разволновалась пенсионерка, того и гляди давленъице подскочит. Девочка обещает: “Присмотрю”. С грустной улыбкой объясняю ребенку очевидное – мне лучше сейчас исчезнуть, перекипит Муза Михайловна, и я ей обязательно позвоню. Света мнется, переживает, ей очень хочется признаться в факте прочтения рукописи, в нарушении данного писателю слова.

“Я читала… – медленно начала девочка, запнулась, как споткнулась, и продолжила скороговоркой, – я читала книжку вашего брата с его портретом на обложке. Муза Михайловна давала почитать. Мне понравился рассказ “Торговец вселенными”. Помните? Про писателя-фантаста, помните? Старичок-фантаст получает крошечную пенсию, экономит на всем и пишет, пишет о других галактиках, о прекрасных мирах и носит рукописи в маленькое издательство, где похожий старичок-издатель платит фантасту мизерные гонорары, но все не издает и не издает его книжки. Помните этот рассказ? В конце выясняется, что издатель на самом деле господь бог. Пространство сжимается, и, чтобы материя окончательно не исчезла, богу приходится постоянно создавать новые миры, а фантазия у господа иссякла, и он покупает придуманные писателем вселенные и воплощает их… – Она внезапно замолчала. Посмотрела на меня виновато, исподлобья. – Муза Михайловна сказала, вы появились рано утром. Вчера вечером на первом этаже в картонной коробке сидел маленький котенок. Быть может, вы знаете, куда…”

“Милое дитя! – я перебиваю Свету довольно грубо, скривив губы в печальной усмешке. – Я ищу пропавшего брата, а вы о каком-то котенке!..”

Прощай, девочка! Прощай…

Я махнул рукой и, опершись локтем о перила, потопал вниз по лестнице. Света глядела мне вслед, и жгло затылок от ее взгляда.

Я открывал двери парадной, а дверь в квартиру Светы еще не хлопнула.

За угол я свернул уже без всяких признаков беспокойства. Узрев чемодан в моей руке, догадливый Витас выскакивает из машины, открывает багажник. Бросаю чемодан в багажник, Витас закрывает за мной машинную дверцу, огибает капот “Волги”, прыгает за руль. Поехали. В зеркальце заднего вида – никого. В смысле – только случайные прохожие. Света осталась дома, не бросилась вслед с криком: “Подождите, я должна признаться!..” Я расслабился, швырнул небрежно “дипломат” с творениями Рекрута на заднее сиденье и чуть было не зашиб Фенечку.

Ах ты, моя хорошая! Ох, как тебя славно помыли да расчесали в ветеринарке! Ух, какая ты стала красивая! Моя Фенечка, мой имплантант нежности.

Витас молча косил глазом. Ждал приказаний. Понятно каких. Для него жизнь человека стоит грош. Для меня тоже. Витас умеет зарабатывать грошики, попутно зарабатывая авторитет Мастера по отъему человеческих жизней. И я такой же. Во всяком случае, до сегодняшнего дня мой авторитет был безупречен. До сегодняшнего дня. Сегодня дракону нарисовали глаза. Сегодня.

Командую Витасу: “Рули на набережную… Нет! Рули на Марсово поле”. Машина разворачивается, едем, куда сказано. Никаких лишних вопросов. И я столь же послушен. Был. До сегодняшнего дня.

На Марсовом поле народу чуть. Можно сказать – я один в поле воин. Лезть за своим мобильником в “дипломат” я поленился, взял трубку у Витаса. Сижу на скамейке, тискаю кнопки телефона и прощаюсь с городом.

Слева и немного сзади застыл в небе ангел, один-одинешенек на кончике иглы. Напротив деревья и каменные античные боги на постаментах. Справа, слегка наискосок, рыцарский замок. Пожалуй, единственный настоящий замок в России. А посередине поля стилизованная копия заупокойных храмов Юкатана – творение архитектора Руднева, ваятеля, который входил в число адептов Общества Миктлантекутли, а точнее, в секту поклонников колдовских культов индейцев Центральной Америки. Бредовое поле. Бредовый город. Родной город. Прощай, свидимся ли еще когда-нибудь?

Трубка заговорила языком скифов. Отвечаю трубке, докладываю. В соответствии с докладом получаю инструкции. Разговариваю долго, но вот трубка наконец запикала, и я нехотя встаю со скамейки, сутулясь, возвращаюсь к машине. Я устал. Я чертовски у стал.

“На вокзал”, – говорю Витасу и закрываю глаза. Не хочу более глазеть по сторонам. Хватит. Не телом, но мыслями я уже в Москве.