Жестокая экономика. 37 невыученных уроков

Впрочем, на этом «достижения» последних не заканчиваются: властители этих островов, которых ранее мусульмане не могли убедить ни посулами, ни угрозами принять их веру, – принимают наконец ислам. Окончательно дела Португалии в регионе посыпались с приходом туда голландцев: веротерпимые протестанты, трудолюбивые и предприимчивые, возможно лучшие предприниматели в мире, оказались не просто успешны, а особенно успешны на фоне задавленных властными и религиозными предрассудками португальцев.

Но это уже совсем другая история.

Выигрывает гибкий

Сначала Португалия, с точки зрения своего развития, была чрезвычайно успешной – она активно открывала новые горизонты. Но плохо торговала и не умела выстраивать долгосрочные деловые отношения. В этом смысле у нас много общего с португальцами той эпохи.

В России банально не хватает людей. Демография катастрофически падает: 2019 год показывает убыль порядка 230–250 тысяч населения и, как следствие, кадров. У нас, конечно, не португальская история, мы по-прежнему в состоянии комплектовать корабельные команды. Тем не менее если говорить о квалификации и количестве квалифицированных кадров, то в последние лет 20 у нас с этим существенные проблемы. И конечно, общим моментом является отсутствие свободного предпринимательства: в Португалии его тогда не было, а у нас его просто-напросто искоренили.

Следующее сходство заключается в шаблонах поведения. У португальцев это была религиозная нетерпимость и навязчивое миссионерство, а в современной России – это произвол властей, отсутствие толерантности и политкорректности. Ярые сторонники такого подхода прикрываются тем, что мы называем «своими интересами» – государственными, политическими, национальными, – хотя эти интересы зачастую противоречат интересам большей части нашего населения.

Обращаясь к опыту португальцев, стоит заметить, что они, будучи на тот момент завоевателями, не смогли удержать это преимущество в виде торговли и взаимодействия. Получив монополию в Японии, португальцы быстро вылетели с этого рынка. У нас такое происходит на наших сопредельных территориях – в Беларуси, откуда наших предпринимателей периодически выжимают, и в бывших странах СЭВ[7], где мы не смогли удержаться, хотя достаточно долго СЭВ создавали.

История показывает: выигрывает тот, кто гибок с точки зрения навыков, делового общения и бизнес-процессов[8]. Возможно, нам имеет смысл обратить внимание на опыт тогдашних португальцев.

Глава 19 Московия поглощает Великий Новгород

На рубеже XV–XVI веков вдруг выяснилось, что та гигантская и не слишком понятная агломерация княжеств, уделов, ханств и земель, от Днепра до Тихого океана, обозначаемая на географических картах европейцев в те годы совокупным названием Тартария, – это территория стремительно растущего государства Московия.

Выяснилось это совершенно неожиданно – потому что еще в середине XV века там, за землями Великого княжества Литовского, простиравшимися «от можа до можа» – от Балтийского моря до Черного, одних только великих княжеств было три – Московское, Тверское да Рязанское, да три республики – Новгородская, Псковская и Вятская. А были и еще княжества, не великие, да самостоятельные и не маленькие – Ярославль с Ростовом, например, были городами с огромными территориями. А за ними – ханства татарские, многочисленные и многолюдные.

Узнала Европа о том, что все это теперь – Московия, после падения Великого Новгорода.

Так вышло, что в те годы именно республики были воротами во внешний мир и закладывали основы экономического благополучия всех проживающих в Тартарии государств и народов. Торговать с окружавшими русские земли ханствами было невыгодно в связи с бедностью последних, а «прорываться» через их земли в иные, дальние и заманчивые страны – опасно (тверянин Афанасий Никитин, сходивший «за три моря» в те годы, – редкостное исключение), торговля с Литвой или Ливонией шла весьма вяло в связи с однородностью хозяйств и товаров (что сильно уменьшало роль Пскова, заметим). Вятка добывала для продажи во всю Тартарию соль, меха, металлы, диковинные северные товары вроде кости моржа, а Великий Новгород сбывал все это купцам из Ганзы и получал взамен еще более нужный и насущный товар – сукно, изделия из металлов, вино…

К тому же выяснилось, что зерно стало товаром: с большим отставанием от Европы (там это произошло в IX–X веках, при Каролингах) Русь перешла к трехполью[9], и это резко подняло урожайность.

Заметим, что потенциальное богатство, которое давало теперь сельское хозяйство, плодов которого в предшествующие эпохи хватало разве что на прокорм, резко подняло спрос на пахотные земли и крестьян, способных эти земли обрабатывать. Собственно, то, что принято называть «закабалением крестьян», начинается именно во времена Ивана III, к слову, и европейцы чуть позже займутся работорговлей для обработки заморских плантаций…