Жестокая экономика. 37 невыученных уроков

Что касается англичан (законодателей моды тех лет), то они полностью согласны с мадам Латур в том, что начало массовому швейному производству было положено в 1820 году, однако, полагают они, старт был дан вовсе не предприимчивыми парижскими старьевщиками, а лондонской компанией «Смит», начавшей выпуск бумажных выкроек.

Вне зависимости от этих споров – конфекционный продукт был принят потребителем не просто хорошо, а прекрасно – рынок даже ощущал дефицит полюбившегося потребителю готового платья.

В мире тогда бушевала эпоха ткацких станков невиданной производительности, эпоха чугуна и стали, железных дорог и угля, пароходов и паровозов, но конфекционные предприятия существовали словно в ином измерении – разве что на некоторых из них разделяли процесс кройки и процесс шитья.

Понятно, времена были не те, чтобы конфекции могли бы надолго застрять во временах позднего Средневековья и зачатка мануфактур, тем более что изобретателям тема сшивания ткани не давала покоя давно.

Не будем трогать голландцев, придумавших машины для сшивания полос парусины еще в XIV веке (изобретение не получило развития) и вездесущего Леонардо. Начнем с 1755 года, когда немец Карл Вайзенталь получил патент на первую швейную машинку. С этого момента начинается изобретательская гонка: механики Англии, Австрии, Америки, Франции и Германии массово совершенствуют эту идею.

В 1830-м, наконец, Бартелеми Тимонье не только создал работающую швейную машинку, но и оснастил 80 ее экземплярами свое конфекционное производство, создав, таким образом, первую в мире швейную фабрику. Просуществовала она, однако, недолго: парижские портные, и без того ненавидящие конфекции, не смогли смириться с существованием такого высокопроизводительного конкурента: фабрика Тимонье была разгромлена и сожжена, а его машинки уничтожены. Тимонье был разорен и вскоре умер, не оставив после себя чертежей своего изобретения.

Только в 1845 году появляется изобретение Элиаса Хога, первая в мире машинка с челночным механизмом. Весьма несовершенная и часто ломающаяся, эта машинка, однако, была встречена производителями одежды с восторгом: ничего более совершенного на свете тогда не существовало. Несовершенство машинки Хога, собственно, и породило «монстра швейного дела»: в одной из мастерских, ремонтировавших постоянно ломавшиеся машинки, работал некий Исаак (Айзия) Зингер. Исааку, считавшему себя актером, было уже под сорок. Изобретательский опыт у него уже был: лет за десять до описываемых событий он получил патент на машину для бурения пород и продал его за немыслимые две тысячи долларов профильной компании. На вырученные деньги он организовал театральную труппу и с некоторым успехом гастролировал по Пенсильвании и окрестностям.

Деньги, однако, закончились, и вот в 1850-м он – механик в мастерской по ремонту швейных машинок Хога, жутко недовольный своей работой и постоянно жалующийся на несовершенство ремонтируемой техники. Изведенный его нытьем начальник мастерской в сердцах отправил его сделать нормальную машинку, и Зингер принял вызов.

Надо полагать, что он много думал об усовершенствованиях еще во время работы в мастерской, так как всего 10 дней спустя на свет появился механизм, который вскоре завоевал мир, – знаменитая швейная машинка Singer. Кстати, первый экземпляр этой машинки был продан за 100 долларов (что в 2019 году эквивалентно почти 3100 долларам), и это, кажется, был первый в истории случай, когда первая же продажа не только окупила расходы на изобретение, но и принесла серьезную прибыль.

Как это часто случалось в истории, довольно долго изобретение Зингера сопровождали патентные споры: швейные машинки в те годы изобретались часто, конструкции зачастую совпадали или были схожими, да еще и Хог подал на него в суд, обнаружив серьезные сходства механизмов. Конец патентным спорам положил адвокат Орландо В. Поттер, предложивший объединить патенты (и, заметим, благодаря этому мудрому решению проскользнул в акционеры компании). Зингер соглашается выплатить огромный штраф Хогу и очаровывает его – увлеченный и захваченный идеями Зингера, Хог тоже входит в альянс производителей.

С этого момента начинается победное шествие по планете швейных машинок «Зингер», а сам Зингер, наученный патентным спором, отныне патентует все, даже самые малейшие изменения в конструкции.

Поначалу дело тормозила высокая цена изделия: отцы семейств вовсе не считали возможным тратить целых 100 долларов, предпочитая, чтобы их жены шили вручную. Зингер в ответ предлагает неожиданное решение: продажи в рассрочку – ход по тем временам совершенно неординарный, покоривший сначала американский, а затем и европейский рынок.

Другое его удивительное новшество заключалось в том, что он сделал свою швейную машинку ремонтируемой в домашних условиях, разделив изделие на несколько легко заменяемых блоков. Если раньше сломанную машину любо вывозили в ремонт, либо выбрасывали, то теперь вышедшую из строя часть можно было легко приобрести и заменить дома самостоятельно.